Никогда еще Френсис Кеннеди не чувствовал такой уверенности в себе. Он предугадал все, что могло случиться, все трагедии и все победы. Он принимал единственно верные решения. Он уничтожил своих врагов. Кеннеди оглядывал огромную толпу, и его переполняла любовь к американскому народу. Он избавит всех от страданий, очистит Америку от всяческой мрази.

Голова Кеннеди работала как часы, все эмоции он держал под жестким контролем. Он победил горе, вызванное смертью жены, убийством дочери. Печаль, туманившая его рассудок, рассеялась. Как никогда, он был близок к счастью.

Ему казалось, что он покорил судьбу и своей настойчивостью и правильностью выбора открыл Америке дорогу к светлому будущему. И он вышел под белые хлопья снега, чтобы принести присягу, а потом возглавить инаугурационный парад по Пенсильвания-авеню, начальный этап его пути к вечной славе.

* * *

Дэвид Джетни, Ирен и Кэмбелл поселились в мотеле в двадцати милях от Вашингтона, округ Колумбия, потому что ближе к столице свободных мест в мотелях не нашлось. За день до инаугурации они поехали в Вашингтон, чтобы посмотреть памятники, Белый дом, мемориал Линкольна и другие достопримечательности. Дэвид также проехался по маршруту парада, чтобы найти место с наилучшим обзором.

В день торжества они поднялись на заре, позавтракали в придорожной закусочной, вернулись в мотель, переоделись в лучшие одежды. Ирен уложила волосы, надела вываренные джинсы, красную рубашку и широкий зеленый свитер, которого Дэвид раньше не видел. Ему оставалось лишь гадать, то ли она держала его в каком-то бауле, то ли купила уже в Вашингтоне. Она уезжала на несколько часов, оставив ему Кэмбелла.

Снег шел всю ночь, застелив землю белой простыней. Большие хлопья продолжали кружиться в воздухе. В Калифорнии зимняя одежда не требовалась, но по пути к восточному побережью они купили ветровки: ярко-красную для Кэмбелла – Ирен заявила, что сможет легко найти его, если он вдруг потеряется в толпе, – синюю для Джетни и кремовую для Ирен, которая смотрелась в ней очень эффектно. Она также купила себе вязаную шапочку из белой шерсти и красную, с кисточкой, для Кэмбелла. Джетни обошелся без головного убора, он их терпеть не мог.

До начала парада оставалось еще достаточно времени, и, перед тем как ехать в Вашингтон, они пошли на поле за мотелем, чтобы слепить Кэмбеллу снеговика. Ирен, пребывавшая в прекрасном расположении духа, начала бросаться снежками в Кэмбелла и Джетни. Оба уворачивались от ее снарядов, но ответного огня не открывали. Джетни не мог понять, чего она так радуется. Неужели причина в том, что она будет присутствовать на параде и увидит Кеннеди? Или все дело в снеге, который она, прожившая всю жизнь в Калифорнии, воспринимала как чудо?