– Вы были не в лагере отдыха, вы были в Освенциме! – восклицает Магда. – Всем было там нелегко. Ты не должен сравнивать наш опыт. Прошу тебя, Ицхак, ты свихнешься от этого.

– Как я могу не сравнивать, Магда? Мы с братом выжили, потому что были поварами. Мы готовили еду для эсэсовцев и доедали за ними остатки. Я даже не помню, что когда-нибудь голодал.

– Чувствуешь за собой вину? Потому что не страдал так сильно, как мои сестры?

– Чувствую, – горячо отвечает Ицхак. – В большой степени.

Магда берет его за руку. Она понимает его чувства.

– Я знаю, что ты чувствуешь. Я два года жила дома с мамой и дедом, пока мои сестры мучились. Можешь представить себе мою реакцию, когда я увидела их? Я была здоровой, а у них был вид умирающих.

– Но все же…

– Нет! Мои сестры не дадут мне почувствовать себя виноватой. Не в моих силах изменить то, что случилось. Я учусь жить с этим, но я верю вот во что: мы с тобой выжили, и только это важно. Мы все выжили. Как нам это удалось, не имеет значения. Сейчас мы здесь, в земле обетованной.

– Ты хочешь сказать, твои сестры простят меня?

– За что? За упитанный вид? Ицхак, ты думаешь, мы не поменялись бы с тобой местами в одно мгновение? В страданиях нет чести, вот что я пытаюсь внушить тебе. – Глаза Магды сверкают, и она знает, ее слова обращены к ней самой, а не только к этому высокому, доброму мужчине. – Спасибо, что рассказал мне свою историю, она не повлияет на мое отношение к тебе.

Ицхак стискивает руку Магды:

– Есть кое-что еще.

– Продолжай, – осторожно произносит Магда.

– До войны я был женат. – Он поднимает глаза к кроне апельсинового дерева.

– Многие люди были женаты до войны. Мишка тоже.

– Муж Циби? Я этого не знал. Я не только был женат, Магда, но у меня были две маленькие девочки. – Его голос срывается, а лицо сморщивается.

– О нет! Мне так жаль, – шепчет Магда.

– Я потерял их в Освенциме.

Магда пододвигается ближе к Ицхаку и нежно вытирает слезы с его щек. Их взгляды встречаются. В его глазах боль, но еще что-то знакомое – надежда. Других слов не нужно, ведь Магда знает, как они могут разделить свою боль и печаль.

Ицхак наклоняется к Магде и заправляет ей за уши непокорные пряди волос. Губы его медленно раздвигаются в улыбке. Вот здесь и сейчас, думает Магда, мы нашли друг друга.