Калла смотрела, как он уходит. Гордость пригвоздила ее к месту. Она не позвала его и не побежала за ним, понимая, что заслуживает большего, чем этот банальный водила, полагающий, что достаточно переехать в Нью-Йорк – и театральный мир склонится и примет его, а талант пробьет дорогу в кино и на телевидение или что там еще изобретут эти сумасшедшие. Даже мысль о том, что она никогда не увидит его, не заставила ее бежать за ним. Ники Кастоне опустошался и удалялся, но не знал еще, что Калла обошла его на голову.
Гортензия взобралась по ступенькам в диспетчерскую. Она села за стол и выглянула в окно, выходящее в гараж. «Четверка» печально стояла на своем месте.
На панели загорелся огонек. Она сняла трубку.
– «Такси Палаццини». Чем могу помочь? – сказала она сладким голосом.
– Это отец Леоне из церкви Пресвятой Богоматери Кармельской в Розето, Пенсильвания. Я ищу миссис Гортензию Муни.
– Это я. Что я могу сделать для вас, святой отец?
– У меня печальные новости.
– Что вы говорите, святой отец?
– Я сожалею, миссис Муни. Миссис Вильоне умерла.
– О нет. Бедная Минна!
– Но ушла мирно. В собственной постели. Меня позвали причастить ее вчера вечером, и она была готова.
– Слава Богу.
– Да, слава Богу. Минна попросила меня позвонить вам.
– Правда? – Гортензия полезла в карман за платком, которого там не оказалось, так что пришлось вытереть слезы рукой.
– Да, и она сказала, что вы поймете мое сообщение.
– Да, святой отец?
– Слова такие: пол чайной ложки мускатного ореха.
–