Отец Берри побледнел.

– Понимаю. Это меняет дело. Сейчас я вернусь.

– Какой еще ребенок, я не… – прошептала Калла.

– Ну будешь же однажды.

Ники и Калла ожидали возвращения священника.

– Пойдемте со мной. – Отец Берри повел их в часовню.

Калла в своей лучшей шляпе и туго перепоясанный Ники были обвенчаны отцом Берри перед маленьким алтарем в церкви Святой Марии Магдалины де Пацци, у витража, который бросал голубые тени полной луны на счастливую пару и нервничающего священника. Священник благословил кольца, не осуждая дешевую проволоку. Калла и Ники задержались, прилаживая ее на пальцах, прежде чем поцеловались.

– Надеюсь, вы взрастите дитя в вере католической, – торжественно сказал отец Берри.

– Дорогой брат, даю вам слово, – пообещал Ники.

Ники и Калла продолжали целоваться и выйдя из церкви.

– Куда пойдем? – спросил ее Ники. – На Монтроуз-стрит есть автобусная остановка.

– Ты так и не спросил, где я живу.

– Где ты живешь?

Она улыбнулась:

– Это и твой дом теперь, Ники.

– Ты хорошо готовишь?

– Пеку я лучше.

– Годится. У меня две лишние дырки на ремне.

К удивлению Ники, Калла повела его обратно в театр. Она включила софиты и, велев Ники идти следом, принялась взбираться по лестнице за сценой в помещение, где можно было передвигаться только ползком.