Между тем с тыла Госпитальной улицы к зданию больницы проник еще один большой отряд повстанцев во главе с Дидовым, при трех пулеметах.

Часть отряда забралась внутрь часовни, где помещали трупы людей, умерших в больнице. Дидов отодвинул от окошка трупы и сам выставил наружу мордочку «льюиса». Совсем близко возле часовни лежали вдоль стены, спиной к повстанцам, здоровые, откормленные, как быки, казаки Мултыха.

Вокруг шел ожесточенный бой. Отряды рабочих и партизан отбивались от наседавших мултыховцев. Ряды окруженных рабочих редели.

Шумный волновался, ожидая сигнала. Партизаны его отряда, втянув шеи в плечи, лежали смирно, не выдавая себя.

Дидов, засевший с бойцами в часовне госпиталя, окруженный смердящими трупами, тоже выжидал удобного момента, вцепившись в собачку пулемета.

Вдруг по всей линии фронта белых поднялись отрывистые крики команды:

— Вперед! Вперед!

Казаки, нагибаясь, побежали вдоль стен. Теперь, в перебежке, они с колена били по партизанам и рабочим, из-за углов и выступов домов брили пулеметным огнем.

Повстанцев прижимали к Соборной площади.

Некоторые партизаны выбегали навстречу мултыховцам, в упор расстреливали все патроны и гибли крича:

— Бей белую сволочь! Не дрейфь, ребята! Бей!..

От самого Шлагбаума поднялись, торжествуя, стройные цепи казаков. Бежали гуськом, рыча от опьянения победой, спеша и задыхаясь, чтобы сдавить, уничтожить остатки партизанского отряда.

Дидов наблюдал за напором казаков, лежа у пулемета, до крови закусив губы. Повстанцы, подталкивая его сзади, горячо шептали:

— Почему молчишь?.. Пора, пора, товарищ Дидов!

Но Дидов лежал как каменный.

Шумный волновался, вслушивался в гул боя, стараясь привычным ухом уловить треск «льюиса».

— Неужели разбили Дидова? — бормотал он. — Что делать? Ведь теперь все погибло. Не удержать нам белых зверей. Соединятся с бандой в соборе, составят один фронт, тогда их уже не поломать… Пойдут на соединение с гарнизоном, ударят изнутри по нашим… Что делать?

С яростью сопротивлялись партизаны и рабочие наседавшим густым казацким цепям. Высыпали навстречу в контратаку. Тогда бешено закричали офицеры команду, и бегом бросились вперед от Шлагбаума казаки, волоча за собой громыхающие «максимки». Пять пулеметов один за другим протащили мимо часовни, поставили косяком и заложили ленты.

Тогда дрогнул Дидов, повернул дуло «льюиса» наискосок, по казацким пулеметам и нажал собачку.

Та-та-та-та-та-та… — радостно застучал «лыоис», словно истомись в молчании.