В дыру разрушенного захода смотрело голубое небо. На горизонте оно врастало в волны колосившихся высоких хлебов. Хотелось жадно пить аромат зелени, хотелось купаться в этом ласкающем голубом воздухе…

После краткого совещания с командирами Ковров отдал приказ выступать. Из пятнадцати заходов сразу началась вылазка. Грянуло «ура». Оно глухо вырвалось из черных ртов подземелья. Затрещали выстрелы. У многих заходов стояли женщины, старики, дети. Они тоже кричали «ура». Стрельба и крики смешались.

Из одного захода вылезла маленькая цепочка партизан, нестройно бросилась в атаку и тут же распласталась на земле. Одновременно, под командой самого Коврова, выползла из другого захода вторая, более густая цепь.

Охрана белых, оставленная у каменоломен, испугалась многоголосого нечеловеческого крика. Ей показалось, что наступают тысячи людей. Будучи уже деморализованы восстанием в городе, белые без схватки отступили к полотну железной дороги и там залегли.

Ошибка была скоро замечена белыми, и к Аджимушкайским каменоломням бросилась кавалерия. Партизаны в городе тоже видели эту вылазку, наблюдая за ней с горы Митридат, но помочь не могли.

Крики и трескотня выстрелов оборвались. Удар орудия встряхнул воздух. Снаряд упал в деревне. Через несколько минут с моря английский миноносец открыл частую стрельбу. Шрапнель рвалась в деревне и но заходам каменоломен. Партизаны быстро отступили в подземелье…

Стрельба длилась около двух часов. Партизаны вновь спустились с галереи и молча, прислушиваясь, ждали вестей из города. Они ни на минуту не теряли надежды, что вот-вот появятся из города партизаны и освободят их, дав возможность вновь перейти в наступление.

Часовые в небольшое отверстие захода рассматривали деревушку, залитую огнем. Там валялись с корнем вывороченные деревья, у беленьких домиков редко на каком осталась крыша, а иные превратились в развалины. Кругом торчали обугленные балки. Партизаны с трудом узнавали в этих грудах щебня свои прежние жилища.

5

Генерал Губатов отдал приказ последним резервам, находящимся в крепости, выступить на город и усилить кольцо осады.

Главные ворота крепости выпустили две цепи. Серо-зеленые шнурки взводов разошлись — один вправо, другой влево, потом рассыпались по отделениям и вытянулись в одну дугообразную длинную цепь. В высоких, трепещущих под зноем хлебах плыли головы солдат. Жарко поблескивали на солнце острия штыков.

Вокруг города ходил белогвардейский бронепоезд, а вдоль всего полотна железной дороги двигались части белых, готовясь к наступлению.