Поступило приглашение выступить в клубе Фабианского общества. Прислали его по почте. «...Ваша признательность за наш маленький вклад была так сердечна... — читал Степняк. — ...Для меня было бы большим удовольствием услышать от вас о развитии революционного движения в России и лично познакомиться с одним из тех, чьи усилия и перенесенные страдания являются для нас примером самоотвержения ради великого международного дела...» Автор просил известить, когда ему, Степняку, удобнее встретиться, просил извинения за беспокойство. В конце — Эдуард Пиз.

Эдуард Роберт Пиз! Англичанин, первый с готовностью отозвавшийся на его призыв, его обращение. Он, безусловно он... Секретарь общества. Как же они до сих пор не связались?

Степняк немедля написал Пизу...

Высокого роста, стройный, на вид не старше, даже несколько моложе Сергея Михайловича человек крепко пожимал ему руку. Худощавое, в легких морщинках лицо, внимательный, острый взгляд, коротенькие усы. Аккуратно подстрижен... Весь собранный, целеустремленный и вместе с тем исключительно интеллигентный, корректный.

— Рука у вас! — восхищенно проговорил Степняк.

— Что? — переспросил Пиз, с некоторым недоумением глядя на свою правую руку.

— Сильная.

— А-а... Я же рабочий человек, краснодеревщик, — смущаясь, проговорил англичанин. — Да и ваша не слабая, сэр.

— Мне сам бог велел иметь силу — нигилист, динамитчик, — отшучивался Степняк.

Спокойно-сосредоточенное лицо Пиза осветилось улыбкой.

— Теперь понятно, какой вы динамитчик, дружище, — сказал он. — На вашем месте я делал бы то же самое. До сих пор мы думали иначе, верили писаниям некоторых недальновидных авторов.

— Спасибо, очень благодарен вам за любезное приглашение выступить в вашем клубе, а еще больше за готовность, проявленную вами в ответ на мое письмо.

— Наша обязанность, сэр. Мы будем сильны только тогда, когда будем поддерживать друг друга.

— Рад слышать это. Английская демократия всегда была на стороне обиженных. Надеюсь, она и в дальнейшем не откажется от гуманных принципов сотрудничества и помощи всем, кто ведет справедливую борьбу против деспотизма.

— Можете быть уверены, сэр. Я не уполномочен говорить от имени всех, однако наше товарищество никогда не нарушит этих священных принципов человечности.

— Я счастлив, глубокоуважаемый друг, что судьба свела нас на тернистых дорогах жизни.

Они остались вдвоем. Слушатели разошлись.

— Господин Степняк, — сказал Эдуард Роберт, — я имею полномочия от своей семьи любезно пригласить вас на ужин в наш дом. Не беспокойтесь, — добавил, видя, что гость колеблется, — из чужих никого не будет. Только моя невеста, сестра... Возможно, придут кузины, их у меня целых три и все милые-премилые. Мы будем очень рады, сэр. — Взял слегка Сергея за локоть. — Ехать к нам недалеко.