Степняк морщил лоб, косматые брови его еще больше топорщились, сдвигались на переносице. Доводы Генерала резонны. Полиции ничего не стоит сфабриковать против него «дело», посадить за решетку, как это сделали с Кропоткиным во Франции, — доказывай потом свою невиновность, непричастность.

— Вопрос политического убежища, — продолжал Энгельс, — для нас с вами один из важнейших. Надо отвести этот удар, эту попытку поссорить нас с правительством. Англия и Франция — единственные страны европейского континента, где мы можем пребывать. Утратить эту возможность... вы сами понимаете, что это означает. Тем более что Франция вовсе не надежна.

В несколько дней статья была готова. Она стоила Степняку немалых усилий, вернее, не само содержание, а тон, которого необходимо было придерживаться в полемике. Сергей Михайлович несколько раз перечеркивал строки, переписывал, придавал статье «пристойный» вид. Если бы это было в другое время, он говорил бы прямо, не подбирая выражений. А сейчас он не волен, над ним тяготеют чужие законы и порядки. Он даже с этой трижды проклятой мадам должен говорить вежливо.

Статья получилась короткой, в рамках этикета. Перед тем как нести статью в редакцию, Степняк показал ее Энгельсу. Фридрих Карлович остался удовлетворенным, обещал тоже выступить по этому поводу, — вероятно в «Социал-демократе».

Стэд, редактор «Пэл‑Мэл газетт», встретил Степняка весьма вежливо.

— А-а, сэр, заходите, прошу, — раскрыл он объятия. — Я вас ждал. Иначе вашего брата не заманишь.

— Благодарю за любезность, — сдержанно ответил Степняк. — Я пришел к вам с просьбой напечатать опровержение, сэр. Выступление вашей газеты клеветническое.

— Зачем же так резко, сэр? Мадам Новикова, как все мы, имеет право свободно выражать свои мысли. Английская демократия, сэр, — развел руками Стэд.

— Я достаточно уважаю вашу страну, ее законы и обычаи. Однако не могу согласиться с утверждениями, которые наносят обиду мне, моим коллегам, наконец, делу, за которое мы терпим лишения. Вы журналист, господин Стэд, это чувство вам должно быть знакомо.

— Да, разумеется... Мы напечатаем вашу статью. «Пэл-Мэл газетт» охотно предоставит вам свои страницы. — Стэд приладил пенсне, пробежал глазами статью. — Однако, сэр, и ваши утверждения не все выдерживают критику. Мы не имеем оснований не верить таким авторитетам, как мадам Новикова. Мадам популярна в Англии...

— Это я знаю, сэр, — прервал его Степняк. — Относительно ее популярности и авторитета у меня свое мнение. Благодарю за внимание.

Сергей Михайлович, не желая выслушивать комплименты по адресу пресловутой мадам, откланялся. В его ушах все еще звучал вкрадчивый голосок Стэда, вызывавший душевный озноб, напоминавший о неискренности и коварстве.