ГЛАВА 45 ОАЗИС КАШГАР, ШЕЛКОВЫЙ ПУТЬ

ГЛАВА 45

ОАЗИС КАШГАР, ШЕЛКОВЫЙ ПУТЬ

Отыскать собаку, даже такую заметную, как Лапика, в невероятной толпе, заполнявшей улицы и переулки торгового центра, блокирующей проходы, — задача совершенно немыслимая!

— Уверен, что один из этих честных и добропорядочных торговцев просто украл ее! — жалобно простонал Святой Путь Из Восьми Ступеней, которого рыночная карусель Кашгара, характерная для зимнего времени, привела в состояние полного замешательства.

— Ты все видишь в черном свете! Нам нужно пройти внутрь. Я уверен, что она почует наш запах. А если ее поймали и заперли в клетке, она, почуяв нас, начнет лаять, — предложил Кинжал Закона, не привыкший опускать руки ни при каких обстоятельствах.

— Что должно заставить меня видеть мир в радужном свете… Столько скитаний и бед, связанных с исчезновением реликвии, смерть Буддхабадры, община Единственной Дхармы пребывает в смятении… — печально произнес турфанец.

— Подумай немного! Разве все так плохо? — заявил первый помощник настоятеля, и в этот самый момент буквально ему на грудь прыгнула неизвестно откуда взявшаяся взъерошенная и счастливая Лапика.

— Да, я слишком мрачно на все гляжу, — признал турфанец.

— С этого момента нам нужно быть осмотрительнее при входе в большой оазис. Хорошо, что эта собака не только отважная, но еще и такая привязчивая.

В местечке, называемом Каменная Башня, они вступили в район отрогов Памира. Каменистая тропа извивалась вдоль озера, сверкавшего изумрудной зеленью, а вода в нем была настолько холодной, что даже руку окунуть в нее было невозможно, не испытав мгновенной острой боли. Кинжал Закона неохотно говорил о предательстве Радости Учения, донос которого китайским властям обрек двух собратьев на арест, отправку в Чанъань и возможную гибель, однако ему не всегда удавалось избегать этой темы.

— Пусть этот недостойный монах дорого заплатит за свой бесчестный поступок! — воскликнул в очередной раз Святой Путь Из Восьми Ступеней.

— Посмотрим, вернулся ли он после своего предательства в Пешавар, — сдержанно отозвался первый помощник настоятеля.

Несколько недель спустя они увидели перед собой монастырь Единственной Дхармы.

С первых шагов стало ясно, что там многое изменилось за время их отсутствия. Многолюдная обитель, казалось, опустела, на стенах и башнях не было видно голов молодых послушников, с любопытством и надеждой высматривающих путников, шествующих из Страны Снегов или даже из Китая. Проходя через главные ворота — во время Великого паломничества здесь шествовал священный белый слон, — два монаха с удивлением обнаружили, что собратья их едва приветствуют, а многие и вовсе отворачиваются. Путники подошли к группе послушников, беседовавших посреди центрального двора.