2 сентября 1940 года

Джеймс болен. Он страшно похудел, а приступы кашля причиняют ему сильную боль. Иногда он кашляет каплями крови, и я в ужасе, что он подхватил какую-то болезнь в той грязной лачуге, в которой жил.

Он смеется надо мной и настаивает, что ему не нужен врач. Он попросил меня принести ему нашу дочь, поднял ее высоко в воздух и сказал ей, что она самая красивая маленькая девочка, которая когда-либо рождалась.

Она плачет больше, чем Акира, и ее трудно накормить. Она не такая большая и сильная, как он, и ее лицо всегда красное. У нее нелепое количество волос, с которыми я понятия не имею, как справляться.

Но у нее действительно прекрасные глаза, глаза ее отца.

Бедная маленькая девочка не виновата, что мне пришлось расстаться с Акирой.

Я сделаю для нее все, что в моих силах. Хотя вряд ли этого будет достаточно.

Зато отец ее любит ее. И любит меня, а он лучший из мужчин.

У меня нет уже такой потребности в дневнике, как когда-то. Исчезла нужда доверять ему секреты.

Возможно, наш брак не является браком по названию, но это брак душ, и я самая счастливая женщина в мире, потому что у меня есть он.

Возможно, в конце концов, все будет хорошо.

* * *

28 января 1941 года Все пошло не так. Он мертв. Джеймс мертв. Он перестал дышать во сне, не потревожив меня, не разбудив нашу дочь, спящую в колыбельке у нашей кровати. Он умер здесь, далеко от своего дома, далеко от своей семьи. Доктор говорит: коллапс легкого. От поразившей его ужасной болезни лекарства нет. Некоторые живут, некоторые умирают, и никто не знает почему. Но я знаю почему. Это цена за мой грех. Это проклятие моей семьи нанесло роковой удар. Я тихо хороню любовь всей своей жизни, и только священник со мной. Джеймс заслуживает гораздо большего. Он не был принцем, он не был наследником династии, он был замечательным человеком. Он был добрым. Он был терпеливым. Он был лучше всех. Теперь он мертв. Странно. Я все еще его люблю. Я думаю, что всегда буду любить его, хотя он мертв и больше не здесь, чтобы любить меня в ответ. Я могла бы вернуться к сыну. Он слишком юн, чтобы меня ненавидеть. Не знаю, согласится ли мой муж на это, а вот моя мать точно согласится. Вероятно, она отчаянно пытается сохранить лицо и могла бы приказать ему, как приказывает всем. Я могла бы вернуться. И тогда все пошло бы так, как было до того, как я влюбилась. Если бы не Нори. Дочь Джеймса, наша дочь, единственное, что у меня осталось от него. Ребенок, который всегда будет напоминать мне о ее брате, потерянном для меня сыне. Я смотрю ей в лицо и думаю, что она очень на меня похожа. Но я твердо решила, что она не повторит мой путь. Я боролась против своей судьбы, я боролась против своего места в мире, и теперь я уничтожена. Моя девочка, моя несчастная девочка выучит мой урок. Я научу ее повиноваться. Я позабочусь о ее безопасности. И, если смогу, я постараюсь полюбить ее. Это будет моей епитимьей. Провести жизнь в безвестности с ребенком. Я, что пала так низко, будучи рожденной так высоко. Боже, прости меня. Боже, прости меня за мой грех. Ибо пока я жива, я никогда себя не прощу.