Что бы ни случилось, я никогда не смогу его оставить. Я никогда не смогу оставить его с отцом, который превратит мальчика в каменную глыбу, и бабушкой, которая разорвет его на части пылом своих амбиций.

Стены моего великолепного дома никогда еще не казались мне такими душными. Я не могу здесь больше дышать. Я задыхаюсь, как рыба на суше.

Я так измучена, что иногда способна только плакать.

Я сижу у пианино, и меня тошнит от горя. Я пытаюсь придумать, как мне украсть Акиру. Он мой сын, он жаждет быть со мной.

Но это невозможно.

Нам не выбраться из страны. У меня заберут Акиру, и я больше никогда его не увижу.

Я бессильна, сделать ничего нельзя. Мне придется остаться здесь, как дочери, как жене, как матери.

Выхода нет. И никогда не было.

Любая моя свобода – иллюзия. Любое движение вперед – временное.

Я – Камидза.

И, в конце концов, все дороги ведут домой.

* * *

16 октября 1939 года Акира выиграл первый конкурс. Он гордится собой, однако утверждает, что своим успехом обязан мне, моему обучению. Благословенное дитя. Его отец взглянул на трофей, когда Акира принес его, но сказал лишь «хорошо». Я знаю, что мой мальчик был уязвлен, и все же взял себя в руки и, не говоря ни слова, поднялся в свою комнату. Я больше не могу ждать ночей, чтобы увидеть американца, и часто сбегаю днем. Конечно, мы не можем встречаться открыто, но я говорю ему, где буду, и он всегда там. Я по надуманной нужде иду на рынок и чувствую его взгляд на своей шее. Я оставила попытки сопротивляться той власти, которую он имеет надо мной. Я знаю, что стала безрассудной. Я прихожу домой, пахнущая потом, любовью и сигаретным дымом – а я не курю. Иногда я вообще не возвращаюсь домой до полудня, захожу через вход для прислуги и проскальзываю к себе. Если бы у меня был любящий муж, он бы уже заметил. К счастью, у меня его нет. Акира слишком мал, чтобы понимать, что происходит, но он умный мальчик, и необходима осторожность. Нельзя причинить ему боль. Он ни на минуту не должен сомневаться в том, что он – смысл моего существования.

16 октября 1939 года

Акира выиграл первый конкурс. Он гордится собой, однако утверждает, что своим успехом обязан мне, моему обучению.

Благословенное дитя.

Его отец взглянул на трофей, когда Акира принес его, но сказал лишь «хорошо». Я знаю, что мой мальчик был уязвлен, и все же взял себя в руки и, не говоря ни слова, поднялся в свою комнату.

Я больше не могу ждать ночей, чтобы увидеть американца, и часто сбегаю днем. Конечно, мы не можем встречаться открыто, но я говорю ему, где буду, и он всегда там. Я по надуманной нужде иду на рынок и чувствую его взгляд на своей шее. Я оставила попытки сопротивляться той власти, которую он имеет надо мной. Я знаю, что стала безрассудной. Я прихожу домой, пахнущая потом, любовью и сигаретным дымом – а я не курю. Иногда я вообще не возвращаюсь домой до полудня, захожу через вход для прислуги и проскальзываю к себе.