Нет.

Она глубже забивается в угол, крепче сжимает пакет и пайп.

Вали отсюда на хер.

Подхожу к ней, наклоняюсь, кладу руки ей на плечи. Она отбивается, отталкивает меня, сопротивляется. Я крепко держу ее, поднимаю с пола, тащу за собой.

Идем.

Она кричит, рычит, вырывается, дерется. Я понимаю, это не она борется со мной, это чертов крэк. Я знаю, если наберусь терпения, то одолею его.

Идем. Нам нужно домой.

Она пытается ударить меня.

Ты можешь драться сколько угодно, но мы поедем домой.

Она бьет все сильнее и сильнее.

Я повышаю голос.

Хватит драться, черт подери. Мы едем домой.

Последняя вспышка злости, страха, последняя серия ударов, и она смиряется, идет за мной, спотыкаясь. Пайп и пакет падают, ударяются об пол. Меня так и подмывает подобрать их, желание настолько сильное, что еле терплю. Обнимаю Лилли и терплю, пока оно не проходит. Главное, держись.

Она начинает плакать на моем плече, всхлипывает. Она сдалась, наркотик тоже сдался, выжидаю еще минуту, чтобы убедиться в своей победе. Поворачиваюсь к двери, вывожу в коридор. Мы идем к лестнице. Возобновляются вопли привидения и хихиканье. Я держу Лилли, она плачет, мы спускаемся по лестнице медленно, осторожно, если я отпущу ее, она упадет. Она сломлена, растеряна, под кайфом, не понимает, что происходит. Если я отпущу ее, она упадет.

Мы спускаемся в подвал, идем сквозь вонищу, выходим на улицу, в ночь. Обходим вокруг здания. Фургон стоит у фасада.

Хэнк выходит, идет навстречу нам.

Она в порядке?

Нет.

Он открывает дверь.

Ничего, мы быстро домчимся.