На складах, где я рвал жопу ради плана, не ради денег, а чтоб меня не трогал бригадир. Он восхищался мной, когда я ему в открытую говорил, что я так старался, только чтобы с ним не встречаться и не разговаривать лишний раз. С начальством я контактировал лишь на перекличке в автобусе, в остальном я всё делал идеально и даже никогда не ходил на перекуры. Я не видел абсолютно никакого смысла в двух переывах на пятнадцать минут. Кто-то даже влепил мне погоняло терминатор. Пересушенный из-за кондиционеров воздух разрушил слизистую носа. Я постоянно сморкался кровью. Я шёл с третьим по счёту за смену протеиновым батончиком в рукаве в сторону туалета. Издали было заметно, что рядом со входом в толкан дежурил охранник. Разумный человек повернул бы обратно, но не я. Он пристально смотрел, как я уравновешенно направлялся к перекусочной. Ничего страшного не произошло: я сел срать ногами на унитаз и в это же самое время в спешке жевал краденное у компании.

Ближе к мрачному вечеру меня отправили на самую тяжёлую зону с многолитровыми баклажками воды. Заказ мог быть на двадцать, тридцать и больше штук. Но за это давали хоть куда процент к дневному плану. До этого я сожрал и кучу орехов и штук пять батончиков в разных нужниках. В игрушечной чисто для вида строительной каске я заваливал рохлю тяжеленными пластиковыми тарами с водой, пропущенной через осмос. Недоумки покупали это, хотя могли поставить эту систему очистки у себя дома, как сделал я. Во время работы было явно что-то не так. Стало тяжело глотать, обычно я вообще не ощущал стук сердца. Спустя четыре недели они всё-таки вычислили меня… В нескольких шагах от меня стояли два охранника. Они наблюдали за каждым моим движением, но не могли подойти: без средств индивидуальной защиты было запрещено заходить в зону высоченных стеллажей, забитых убойными тарами. Мне осталось погрузить всего три единицы. Я делал это чрезвычайно медленно. Как же было обидно, сорок дней без выходных, но сколько ниточке не виться… Я столько сожрал товара, но всё равно не был ни в чём виноват. Всё что мною совершалось полностью осознавалось, всё было правильным, всё было верным и неслучайным. Я просто играл без сохранений вот и всё. Уровень — Бог. Воистину, лучше было бы и не рождаться вовсе.

Я неторопливо покатил рохлю с грузом в гнетущем ожидании, что они подзовут меня… Всё обошлось, охранники удалились, мой анальный сфинктер по чуть-чуть начал разжиматься. За смену мне всё равно залепили ноль, ибо я расхерачил ящик знаменитой стеклянной минералки на глазах у безжалостного бригадира.