— Мы должны остаться. Из нашей жертвы родится новый Китай!

По северному периметру площади солдаты начали стрелять в воздух. От залпов сотен винтовок казалось, будто сам воздух взрывается. Попали в фонарь над ними. Юноша рядом с Ай Мин упал в обморок от ужаса. Его грубо привели в чувство.

Началось голосование. Каждый по очереди выкрикивал свое решение. Сама Ай Мин прокричала: «Уйти!» — а Ивэнь рядом с ней возразила: «Остаться!»

Голоса затихли. До Ай Мин доносились жужжание ламп в фонарях, уже погасших, но еще остывавших, и усталый, почти неслышный голос Ивэнь.

— Стоять твердо, стоять твердо. Как можно допустить, чтобы все это так закончилось?

Солдаты не мешкали. Ай Мин увидела, как строй с шелестом продвигается к ним.

— Мы уходим! — закричала стоявшая впереди девушка. — Проголосовали уходить.

Ее слова встретили с яростью.

— Это неправда!

— Мы хотим остаться!

— Большинство проголосовало остаться!

Ивэнь с трудом поднялась на ноги.

— Люди за нас умерли! — выкрикнула она. — И мы будем после этого сотрудничать с их убийцами? У нас что, совсем стыда нет?

Остальные кричали примерно то же самое, но выкрики перешли в усталый плач. Они сидели на площади уже больше пяти часов, и Ай Мин сломалась только сейчас — она вспомнила об обещании, которое дала отцу, и не понимала, как Ивэнь может быть готова пожертвовать своей жизнью и жизнями других. И за что? Чтобы удержать площадь Тяньаньмэнь, которая никогда им и не принадлежала.

— Строимся, строимся в шеренги по десять…

— Батальоны, стройся! На плечо!

Ай Мин взялась за руки с Ивэнь и со стоявшей рядом крошечной девушкой. На площади еще оставались тысячи, быть может, десятки тысяч студентов. Неуклюже поднялись знамена университетов, дрожа, точно уже падали. Ивэнь и Ай Мин попали не в свою колонну и в итоге шли под флагом Бэйда. Вот первый и последний раз, подумала Ай Мин, как я в рядах Пекинского университета. Все достижения, которых она когда-то жаждала, сейчас казались бесконечно далекими — то были устремления совершенно другого человека.

На площадь въезжали танки, земля гремела и тряслась. Вокруг раздались отчаянные крики, Ай Мин обернулась — и увидела место, где раньше стояла Богиня демократии. Статуя была легкая, почти воздушная. Солдатам, тупо подумала Ай Мин, чтобы ее опрокинуть, и танков не надо было. Они бы это и голыми руками смогли. От танков и вертолетов по-прежнему все сотрясалось, словно сам бетон рвали на части. Они что, парад теперь устроят? — подумала она. Между тем солдаты напирали с обеих сторон, сгоняя студентов в узкий живой коридор. Ай Мин увидела, как солдат бьет молодого человека перед ней дубинкой. Шедшая за ним девушка развернулась и плюнула солдату в лицо. Но все же шествие неумолимо двигалось вперед. Люди вокруг нее рыдали. Впереди колонны предводители студентов затянули «Интернационал»[18]: