Харра так и сидел, откинувшись на своем стуле и устремив глаза в потолок. Я знал, что, если он уйдет, за ним последуют другие. Я поставил стул обратно в угол и вышел из комнаты. Сам того не сознавая, я ступал тихо и осторожно: торопился улизнуть.

Я колебался, куда пойти: то ли к себе в кабинет, то ли вниз на машину, но угодил прямо в руки Боскову, который спешил мне навстречу по коридору:

— Хорошо, что я вас встретил! — сказал он и, схватив меня за руку, потянул за собой.

В своем кабинете он усадил меня в кресло, а сам, задыхаясь, плюхнулся за стол и вытер лысину платком.

— Я должен был срочно созвать партгруппу, — сказал он, — потому что положение… Н-да, скажем, довольно сложное! Мы должны принять какие-то решения, а кроме того, я хотел знать, что произошло вчера вечером.

— А что произошло вчера вечером? — спросил я.

— Ну… Вы же знаете, не прикидывайтесь! У каждого в такой ситуации могут сдать нервы. Все эти ваши начальственные взбрыки просто чепуха! Так считает и фрау Дитрих, а уж она — судья строгий. Так что сейчас все в порядке.

— Приблизительно, — ответил я, — потому что Харра подал заявление об уходе.

Босков сначала не мог произнести ни звука, потом ужасающе побагровел, так что даже уши и шея у него покраснели.

— Но это же… — Он с трудом переводил дыхание. — Да это просто… — Ему не хватало воздуха, и он пальцем оттянул воротник рубашки. — Только этого еще недоставало! — Он так рассердился, что даже вспотел. — Какая нелепость! — Но тут же взял себя в руки. — Я с ним поговорю, — сказал он. — Это нам сейчас ни к чему! Сейчас нам нужно благоразумие, и мы с вами должны выработать единую стратегию. Расскажите мне сперва, что от вас вчера хотел Кортнер.

Я не стал особенно распространяться. Кортнер от имени шефа, сказал я, во-первых, запретил всякие дальнейшие дискуссии по поводу метода и, во-вторых, потребовал от меня, чтоб я сам уладил этот вопрос с Босковом и рабочей группой. Каждый в институте знает о моем неограниченном влиянии на Боскова…

— Ах вот как! — сказал он.

— …заявил Кортнер, и поэтому шеф настоятельно просит меня использовать это влияние.

Босков откинулся на своем стуле.

— Ну, а вы что ответили?

— Я ответил: «И не подумаю».

Босков кивнул. Но потом внимательно посмотрел на меня и спросил:

— Что с вами, мой дорогой? Вы мне что-то не нравитесь! Вы уже… Ну да, я не люблю о таких вещах спрашивать, но сейчас дело этого требует: у вас какие-нибудь осложнения с женой?

— Насколько мне известно, нет, — ответил я, — во всяком случае, не в этом плане. Я привел ей вашу фразу о галльских войсках, которые используют во зло.