Босков удивился:

— А ваша жена?

— Шарлотта считает, что галльские войска необязательно должны ударить в тыл великого Цезаря. Может быть, они на этот раз будут наблюдать за битвой издали.

Босков опять кивнул.

— Это вызывает уважение! — сказал он. — Значит, дела обстоят не так уж плохо. Проблема в том…

Звонок телефона перебил его. Он снял трубку:

— Босков слушает. — Но никто не ответил, ему пришлось снова назваться, потом он произнес удивленно: — Минутку! — И спросил у меня: — Вы вчера выясняли насчет экспериментального цеха?

Я кивнул.

Босков крикнул в трубку:

— Да, конечно, это были мы! У вас был коллега Киппенберг. — Он слушал очень внимательно, а потом радостно воскликнул: — Ну это… Это, правда, удача! Передай пока всем товарищам от меня большое спасибо! — Он положил трубку.

Только что Босков сказал мне: вы, мой дорогой, мне не нравитесь, но все было забыто, и он похвалил меня:

— Как вы это провернули, просто великолепно.

Его слова никак не повлияли на мое настроение, но все-таки я припомнил время, когда подобная похвала из уст Боскова значила для меня больше, чем любая премия. Я внимательно слушал его.

Он сегодня с утра обивал пороги и, может быть, потерял на этом целых два фунта своего драгоценного веса. Как и следовало ожидать, работа Харры попала к замминистру, тот в пятницу полистал ее и запер в сейф. Он поздравил Боскова, а сам сидел как на иголках, потому что ему нужно было идти к министру, который в свой очередь сидел как на иголках, потому что ему нужно было в Политбюро. Босков не слишком боялся, что эта работа попадет не в те руки. Он был убежден в том, что до съезда вряд ли она вообще попадет в чьи-либо руки. Поэтому он сразу же поспешил дальше к товарищам в Центральный Комитет.

— Дела обстоят так, — сказал он, — конечно, на основе только моих объяснений никто не мог принять решения, которое нужно нам для разговора с Ланквицем. Однако очень компетентные товарищи, которые хорошо поняли, о чем идет речь, пожелали нам успеха. Но так или иначе, надо иметь формальное согласие директора, если мы хотим завтра подписать соглашение с доктором Папстом. Я предлагаю, — закончил Босков, — сейчас вместе пойти к Ланквицу.

Я лишь кивнул, и мое молчание заставило Боскова спросить:

— Или у вас другой стратегический план?

— Я был у Ланквица, — ответил я. — Он знает о том, какое соглашение должен завтра подписать с Папстом. Он отказывается. Настаивает на том, чтобы мы в соответствии с его распоряжением прекратили все работы.

— Вы пытались его переубедить?

— Он не дал мне ничего сказать.