А впрочем, на войне никто не застрахован от смерти».

Его размышления прервал командир второй бригады полковник Лавров.

— Товарищ генерал, батальоны в полном составе сосредоточены в оврагах, — он наклонился над картой, лежавшей на столе перед Канашовым. — Готов, товарищ генерал, к выполнению боевой задачи.

Комкор пожал ему руку, заглянул в глаза и резко бросил:

— А где ты блуждал пять часов? Кто за тебя задачу выполнять будет? Нам же завтра надо быть в Калаче.

— Будем, товарищ генерал!

Канашов схватил за плечо Лаврова, обошел его, осматривая со всех сторон.

— Завтра? Чураев завяз с немцами в бою. Ловко они попутали нам, дуракам, руки. А ты полки по глупости растерял. Теперь не только руки, и ноги они нам связали. А с чем идти на Калач? Отвечай!

— Товарищ генерал, простите, туман нам напортил. Ну как в молоке плавали.

— Ну и бензину пожгли, конечно!

— Нет. Я, как заплутались, сразу дал команду вести только разведку, а остальным на прикол.

— Хорошо, что хоть до этого додумался. Иди, готовь бригаду! Через два часа пойдем штурмовать Калач.

«А все же Кипоренко прав. Упустил управление из своих рук, — думал Канашов. — Почти с пустыми руками остался. А он мне в помощь дал танковый батальон. Вот так-то, думай, Канашов. Надо оправдывать большое товарищеское Доверие и поддержку».

Он прикинул по карте, оценил обстановку. Пока бригада Чураева будет сражаться с немцами, сдерживая их, он сможет выбросить вперед батальон и захватить переправу через Дон. И бригада Лаврова через эту переправу пойдет на Калач, на соединение с войсками Сталинградского фронта.

Если мысленно провести линию в сорок километров от хутора Ефремовский до станины Добринка, то все дороги, которые шли от этой линии в юго-восточном направлении, были сплошь усеяны разбитыми автомашинами и мотоциклами, обозами немцев и румын. Нередко попадались и целые обозы, груженные ящиками с боеприпасами, продовольствием и разным имуществом. И повсюду по полю, а особенно ближе к дорогам, лежали трупы вражеских солдат и офицеров. Будто по этим дорогам прошел смертоносный ураган. Об этом думал Кана шов, вспоминая путь своего корпуса. И вот предстоял последний рывок. Его надо совершить умно, продумать во всех деталях. В районе Калача для форсирования Дона имеется одна-единственная мостовая переправа у хутора Березовский. «Конечно, немцы понимают ее важность для себя и для нас. Наверняка мост этот подготовлен к взрыву. Значит, брать его надо ночью и внезапно. Чтобы подкрепить передовой отряд, выделю одну-две мотострелковые роты. А чтобы немцы не завязали бой с передовым отрядом и не сорвали нашего замысла, прикажу отряду двигаться на самой большой скорости, с включенными фарами».