На рассвете после долгих блужданий шофер сказал, что они приехали к тому месту.

— Вот только свернуть влево, товарищ военврач!

Они остановились. Он стал всматриваться вдаль. И тут же по ним из кустов ударила автоматная очередь. Шофер, испуганный, так нажал на газ, что машина будто подпрыгнула и понеслась вперед, не разбирая дороги.

Аленцова схватилась за бок. Ее будто обожгло. Во рту стало сухо.

— Вас ранило? — крикнула она шоферу.

— Нет. Вот он, наш овраг. Теперь я точно знаю. Вон кусты. — Они свернули в сторону, поехали по недавно наезженной колее. — Вон там за высоткой.

И тут Аленцова увидела разбитый, без задних колес «виллис».

Сердце похолодело от мысли: «А что, если Михаила захватили в плен? Или умер от раны».

Шофер рванул машину и понесся. Когда уже выехали к высоте, она очнулась и попросила остановить машину. «Дайте вздохну, дайте вздохну! Миша, Миша, как я хочу посмотреть в твои родные глаза».

Но только они свернули за кусты, как раздалось подряд два пистолетных выстрела. Шофер резко рванул машину влево и застрял в канаве.

— Чудак, ну что ты с перепугу по своим палишь?

— Кто это?

— Да ваш генерал. — При этих словах у Аленцовой сердце вздрогнуло: «Нашла, нашла Мишу».

— Где вы видите его? — блуждала она беспомощным взглядом.

— Вон там, в окопе, глядите, — указывал он рукой, — веточками закрылся, думает, его не видят.

Аленцова выскочила из машины, и ее больно кольнуло в правый бок. Она и до этого ощущала что-то теплое и мокрое. «Ранило, кровоточит», — но старалась не думать об этом.

— Михаил, Михаил! — крикнула она и побежала в кусты к окопчику, забыв сразу об опасности, которую она пережила этой ночью, и о ранении. Теперь для нее все, чем она жила, слилось в нем. Как хорошо, что она успела, что может оказать ему помощь. Она была счастлива, как никогда. «Я пришла, когда он ожидал меня. Как же он здесь, бедный, на морозе всю ночь? Наверно, обморожен?» Ну теперь она все сделает для того, чтобы спасти от всех недугов и бед. Теперь они навсегда будут вместе. И никто никогда не разлучит их, как это случилось недавно.

Она подошла к окопу, счастливая, улыбающаяся. Ей протянул руку человек. Это был незнакомый ей генерал.

Доченька моя, сам бог послал тебя мне. —

И он вдруг заплакал. Он был ранен в обе ноги, лежал, закутанный в цигейковое одеяло, опушенное, как кружевами, тонким инеем, и трясся от холода.