Моржов, как и любой житель Ковязина, знал, что электричка в областной центр уходит из Ковязина в семь. Следующая и последняя – в одиннадцать.

– Дети вернутся в лагерь часов в семь, – сказал Моржов. – В восемь у них ужин.

– Можно подождать… – робко предложила Шкиляева.

– Мы покажем вам собранные коллекции окаменелостей и гербарии. Таблицы спортивных соревнований. Вы посмотрите журналы учёта и дневник лагеря, – пообещал Моржов. – Это ведь важно. Это результаты нашей деятельности. Результативность деятельности педагогов – одно из требований объявленной реформы системы образования.

«Но в этом случае домой вы поедете в одиннадцать, а вернётесь в два часа ночи, – от себя добавил Моржов. – Установление истины требует жертв!»

– Я думаю, ждать не имеет смысла, – решительно сказала гранд-Фёдоровна. – Надо возвращаться в город. И без этого работы невпроворот. С вашим лагерем и так, в общем, всё ясно, хоть мы и не смогли встретиться с детьми.

– А что ясно? – не оборачиваясь, спросил Манжетов.

«Тойота» стояла на зелёном берегу перед старым бревенчатым мостом. Пять человек сидели в тесной машине.

– Ясно, что лагерь был организован плохо, но педагоги сумели справиться, – строго рассказала гранд-Фёдоровна. – Жалоба была обоснованна, но ситуация выровнялась. Не знаю, нужно ли кого-нибудь поощрять за всё это мероприятие, но и наказывать бессмысленно.

Манжетов грузно оглянулся через плечо в проём между сидений.

– И вы тоже так считаете, Людмила Сергеевна?

– Конечно, – на всю машину улыбнулась Люся-джуниорка.

– Дамы извинят меня, если я выйду и быстро покурю? – спросил Манжетов.

– Сигареты вас погубят, – ответила гранд-Фёдоровна.

Манжетов и Моржов вылезли из машины и закурили у капота. Моржов, отвернувшись, смотрел на дальнюю полянку. Там и сейчас словно горел невидимый костёр любви, в котором таяли очертания других двух мерцоидов – теперь уже его с Розкой. Моржов смотрел на мелкую реку и покатые горы, на высокое небо, расчерченное ласточками, и ему казалось, что он словно бы отстоял Троельгу от врагов. Не в физическом смысле, а в каком-то ментальном. Не дал испоганить счастье.

– Поздравляю, Боря, – сказал Манжетов.

– Благодарствую, Саша.

– У вас интересный метод, – помолчав, сказал Манжетов. – Но он годится только для вас.

– Необязательно, – возразил Моржов. – Но в целом вы близки к истине. Настоящая наглость встречается реже, чем настоящее равнодушие. Только не путайте наглость с хамством.

– Это не наглость против равнодушия, а просто блеф.