Наконец, обшарив везде и всюду, колосс ухватил Артура за руку и уже возомнил себя властелином его жизни; он и вправду легко удавил бы его, если бы не завидное проворство короля, который извернулся так, что вырвался из его рук, весь помятый и истерзанный. После краткой заминки он вновь принялся за дело, и сталь его меча проложила себе путь к правому плечу противника; огромная рука повисла неподвижно, но на змеиной коже не осталось ни зарубки. Между тем великан, все сильнее и сильнее обливаясь кровью, тщетно пытался руками протереть глаза; то тут, то там перед ним маячила лишь тень короля; тогда он кидался в ту сторону, скрежеща зубами; но Артур уклонялся с легкостью и разил его по-прежнему то острием, то лезвием. Пока великан метался и кружил, он снова попал на то место, где бросил свою палицу; он поднял ее и ринулся туда, где, по его слуху, был король. Поединок возобновился и мало-помалу привел его в совершеннейшую ярость. Наконец он смутно узрел своего противника, набросился на него, схватил обеими руками и сдавил с такой силой, что еще немного, и сломал бы ему хребет. Не выпуская его, великан ощупью пробирался вдоль руки Артура, чтобы вырвать у него меч; угадав его намерение, король уронил Мармиадуазу; великан услышал звук ее падения и хотел ухватить ее той рукой, которая не зажимала короля. Артур улучил миг, когда он наклонился, и вонзил ему в пах один из дротиков, притороченных к поясу; изверга пронзила боль, исторгшая у него ужасный вопль; он согнулся и упал на землю. Тогда Артур подхватил Мармиадуазу, наступил на него, приподнял его броню и вонзил в его плоть разящее железо. Раздался утробный рев, и это было последнее дыхание чудовища.

Кэй и Бедивер подобрались так близко, что видели и саму битву, и ее завершение. Они подбежали, вне себя от радости. Измерив рост великана, они не могли опомниться от изумления. Король велел бутельеру отсечь голову врага и отнести ее в стан; затем, придя к оруженосцам, сторожившим лошадей, они тронулись верхом в час второго отлива. Они вернулись к своим, и можете себе представить, какая была им оказана встреча.

(Эта история о битве Артура с великаном с горы Святого Михаила опять же заимствована у Гальфрида Монмутского. Имеет ли она бретонское происхождение? Точное обозначение места действия вроде бы заставляет в это поверить; но, с другой стороны, она обнаруживает такое сходство с легендой о Каке, убитом Гераклом, что напрашивается догадка, не мог ли ученый клирик Гальфрид Монмутский почерпнуть ее у Овидия. В любом случае, без Гальфрида романист Круглого Стола не ввел бы ее в свое произведение. В самом деле, заметим странное подобие обеих историй. Оба великана приходят из Испании. Пламя, выдыхаемое Каком из своего нутра, соответствует огням, зажженным в пристанище другого. Мычание быков выдает логово Кака, крики и плач кормилицы наводят Артура на след похитителя Елены. Оба обитают на вершине горы, и оба теряют зрение из-за удачного выпада противника. Между прочим, г-н Бреаль в исследовании мифа о Каке прекрасно показал, что подобное предание могло проникнуть во многие страны. Так что у кельтов или бретонцев, как и у этрусков, мог быть свой собственный великан, гроза округи, от которого их избавил некий герой).