После Февральской революции политической деятельностью увлекся. С 1 октября 1917 года, т. е. до прихода большевиков к власти, примкнул к их партии. Вскоре стал и функционером.

С марта 1918 года Нарбут – в прифронтовом Воронеже. Занимался организацией советской печати, редактировал газету губисполкома, создал двухнедельный журнал «Сирена», где публиковал и всероссийски знаменитых писателей.

В январе 1919 года переведен в Киев. Занимался и там организацией советской печати. Ну а в августе город взят деникинскими войсками.

Далее начался период, о котором нарбутовские биографы рассказывали невнятно. Впрочем, последовательность событий можно восстановить по материалам так называемого персонального дела, хранящегося в РГАСПИ[192].

Нарбут остался в Киеве. Затем отправился в деникинский тыл – до Ростова-на-Дону поездом добрался. На железнодорожном вокзале был опознан как большевистский пропагандист и арестован контрразведкой ВЮСР.

Сохранились написанные им же показания на допросе. Нарбут утверждал, что служил большевикам вынужденно, отвергнуть их предложение не мог – боялся. Фактически стал душевнобольным. Свое партийное начальство люто ненавидел. Потому и не ушел из Киева вместе с отступавшими войсками «красных». Но в городе его могли опознать как большевистского функционера. Соответственно, отправился в Ростов-на-Дону, оттуда намеревался добраться до Тифлиса, где жили родственники.

Нарбут каялся. Даже предлагал контрразведчикам свои услуги в качестве опытного литератора.

Понять это можно. Деникинцы обычно расстреливали опознанных большевиков. Порой даже вешали.

Однако нарбутовский случай был особым. Арестованный – потомственный дворянин, известный поэт. Опять же, каялся. А сведениями о его партийной деятельности контрразведка не располагала.

В итоге решение вопроса о судьбе арестованного отложили. Содержали Нарбута в тюрьме. Там он заразился тифом, попал в тюремную больницу. Вскоре город был взят красными. Буквально с налета захвачен кавалерией. В панике отступили деникинцы, оставив склады и даже архив контрразведки.

После освобождения из тюрьмы Нарбут работал в партийной организации Ростова-на-Дону. О том, как в контрразведке письменно каялся, не рассказал.

Затем он переведен в Харьков. Оттуда направлен в Николаев, где редактировал местную газету. Наконец, командирован в Одессу. Там и возглавил Одукроста.

Бесспорно, что все это время Нарбут жил в страхе. Он не мог не узнать: архив контрразведки захвачен красными.

Но чекисты еще не добрались тогда до показаний арестованного большевистского функционера. Сначала из прифронтового Ростова-на-Дону документы следовало перевезти в тыловой Харьков, ну а там еще предстояло разобрать и систематизировать трофейные материалы. Требовалось как минимум несколько месяцев.