Одежду и обувь Бендер постольку сохранил, поскольку их отобрали после вынесения приговора и вернули при освобождении. В «местах лишения свободы» арестантов одевали и обували по казенному образцу. А вот носки разрешалось носить свои. Что и делали многие, пренебрегая казенными холщовыми портянками.
Но даже за полгода «лишения свободы» носки ветшали до полного износа. Выходить же на свободу в щегольских туфлях и портянках было неуместно. Дорогая обувь «на босу ногу» – характерная примета только что освободившегося арестанта.
Осведомленный современник догадывался и о том, что́ за обстоятельства вынудили героя добираться до города пешком. Дело тут не только в послетюремном безденежье. При освобождении выдавали деньги. Однако на вокзалах и крупных железнодорожных станциях обычно дежурили наблюдавшие за приезжими сотрудники ГПУ и милиционеры. Им на глаза луше было не попадаться – во избежание различных осложнений, связанных с криминальным прошлым «молодого человека двадцати восьми лет».
Потому, даже если недавний арестант и купил билет, появляться на городском вокзале нецелесообразно. Иное дело – ближайший полустанок, где редко бывают сотрудники угрозыска и ГПУ. Оттуда добираться пешком до города не так удобно, как поездом, зато и вероятность нежелательных встреч почти исключена.
Вполне понятно также, почему рецидивист выбирает город, где раньше не бывал. Там, во-первых, нет знакомых сотрудников угрозыска. Во-вторых, губернский центр достаточно велик, чтобы на улицах приезжий был не слишком заметен.
В связи с прозрачным намеком на криминальное прошлое владельца щегольского костюма и обуви, при этом путешествующего без носков, читатель мог догадаться, что астролябия изначально не была его собственностью.