Соавторы не объяснили это. Как выше упоминалось, они создали некую видимость объяснения, рассказав про жребий, якобы решивший судьбу Бендера.

Кстати, на вопрос о судьбе великого комбинатора Ильф и Петров отвечали также французским читателям – в «Двойной автобиографии». Ответ, понятно, был шутливым.

Что до версии жребия, то ее Петров воспроизвел еще и во вступительной статье к изданию записных книжек Ильфа. Кстати, с неявной ссылкой на романное предисловие: «Это верно, что мы поспорили о том, убивать Остапа или нет. Действительно, были приготовлены две бумажки. На одной из них мы изобразили череп и две косточки. И судьба великого комбинатора была решена при помощи маленькой лотереи».

Ну а в предисловии соавторы еще и упомянули «братьев Гонкуров». Отделались шуткой от вопросов относительно природы соавторства.

Доля правды в шутке была. Но ирония вызвана не только и не столько «однообразием» читательских вопросов. Ильф и Петров осмеяли вполне конкретную «социологически-литературную моду».

Имелось в виду популярное и официально поощряемое направление в литературоведении. Модно было исследовать «технологию писательства»[125].

Сообразно господствовавшим идеологическим установкам, деятельность писателей уподоблялась фабричной. А потому им часто предлагалось заполнять различные анкеты, отвечая на вопросы о «способах сбора и обработки материла».

В массовой периодике регулярно печатались статьи, где обобщались результаты опросов. Издавались также книги о «технологии писательства». Например, в 1930 году по материалам анкетирования писателей был опубликован сборник «Как мы пишем»[126].

Весьма комично выглядело стремление наиболее азартных составителей анкет свести писательство именно к ремеслу, то есть совокупности воспроизводимых приемов. Но, пожалуй, еще более смешными оказались некоторые писатели, демонстрировавшие готовность соответствовать поставленным условиям.

Причины изъявления готовности вполне понятны. Если писательство сродни фабричной работе, то и писатель – рабочий. Почти что пролетарий.

Сама же тема «братьев Гонкуров» несводима только лишь к осмеиванию «анкетной» моды. Это не просто отклик на литературную злобу дня. Ильф и Петров создавали тогда своего рода «биографический миф».

В предисловии были намеки, понятные только друзьям и знакомым. Главным образом, «гудковцам».

Отметим, что биография французских классиков – хрестоматийно известный пример соавторства. В 1898 году издательство петербургского журнала «Северный вестник» выпустило «Дневник братьев Гонкур: Записки литературной жизни»[127].