– Постановление ЦК партии от 23 апреля».

Имитируя анкетную форму, Ильф и Петров вновь отвечали на инвективы противников сатиры. Язвили – при фадеевском попустительстве. Как очередной язвительный намек воспринималась современниками и ссылка на Постановление ЦК партии, ликвидировавшее РАПП.

Обычные читательские вопросы чередовались с вопросами, подготовленными для полемики с подразумеваемым оппонентом Ильфа и Петрова. Направленность каждый раз угадывалась:

«– Ваш любимый читатель?

– Трамвайный пассажир. Ему тесно, больно, его толкают в спину, а он все-таки читает. О, это совсем не то, что железнодорожный пассажир. В поезде читают, потому что скучно, в трамвае – потому что интересно.

– Ваш любимый редактор?

– Тут сложнее. Не успеешь полюбить какого-нибудь редактора всей душой, как его уже снимают».

Намек был прозрачным. В журнале «30 дней» печатались оба романа Ильфа и Петрова, но после издания «Двенадцати стульев» утратил должность «ответственного редактора» Нарбут, а итогом публикации «Золотого теленка» стало отстранение Соловьева.

Прозрачный намек уже не помог бы Нарбуту. Зато вышестоящим инстанциям демонстрировалось, что отстранение Соловьева – явная несправедливость. Однако это и так уже признали, бывший редактор журнала «30 дней» получил новую должность.

На той же полосе, аккурат под фельетоном, – статья Л. В. Никулина, давнего, еще одесского знакомого авторов романной дилогии. Заглавие тоже содержало намек: «О месте в “литературном трамвае”»[151].

Кавычки обозначали цитату, сразу же распознававшуюся читателями-современниками. Она, в свою очередь, отсылала к фельетону Ильфа и Петрова, опубликованному той же газетой 11 августа 1932 года, – «Литературный трамвай»[152].

Соавторы тогда рассуждали об актуальных тенденциях в литературе. Констатировали, что период господства противников сатиры завершен, так что «все хорошо.

К тому же лето, жарко, съезд писателей соберется нескоро, и литературный трамвай еще не вошел в прохладное депо.

Последняя посадка была 23 апреля.

И опять кто-то в давке не успел попасть в вагон и гонится за трамваем, задыхаясь и жалуясь:

– Я был первым в очереди. Меня рапповцы замалчивали. И вот такая несправедливость!

Как всегда в трамвае, пассажиры сначала радуются своему маленькому счастью. Идет размен впечатлений. Потом потихоньку начинается дифференциация».