Она разговаривала с сыном. И не хотела, чтобы ей мешали. Он там, на небесах. Гильермито. Никаких дурацких «Джокеров». Каждый вечер она желала ему спокойной ночи.

– Мама любит тебя, – шептала она.

* * *

И вновь Индио решил уехать. Посмотрел в зеркало заднего вида. Медные пятна света через каждые двенадцать футов словно парили над мостовой и тротуаром, удаляясь к сияющей вдалеке границе. Цветы кувшинок на черной реке.

К дому очень быстро шел какой-то человек. Повернул на дорожку, ведущую на задний двор. Уже нажимая кнопку зажигания, чтобы в очередной раз сбежать, Индио заметил, как человек отвел назад руку и вытащил из-за пояса пистолет.

– О черт, нет, – вслух сказал Индио.

И впервые за десять лет выбрался из машины.

* * *

Стрелок остановился с краю толпы. Поднял ворот повыше, скрывая татуировки на лице. Ублюдок Лало живет здесь. Он напряженно всматривался в толпу. Не предполагал, что тут день рождения. Но так даже лучше. Он прикончит Лало из его собственного пистолета на глазах у всей семьи. Преподаст им всем небольшой урок.

Он даже знал, что скажет. Вот так произносится слово «расплата». Пришлось посчитать на пальцах, он хотел быть уверен, что в барабане хватит патронов на каждую букву в слове «расплата».

Стрелок смотрел на Лало в упор. Постарался, чтобы получилось грозно. 22-й этого козла он крепко прижимал к бедру. А эти вонючие твари во дворе жрали торт.

Он все еще сгорал от стыда за сцену в гараже. Если ничего не сделать сейчас, он никогда больше не сможет гордо поднять голову. И отомстить нужно лично.

Серьезно? Вот что он скажет, доставая револьвер. Серьезно, бля?