Не придирайтесь к словам, если то, что я буду сейчас говорить, будет слишком двусмысленно, если скажу я одно, а покажется что–то иное, если я, наконец, просто срежусь у вас на глазах, как сверчок. Если произойдет то, что один из моих читателей метко назвал «катастрофой восприятия».

Марина Лютоева. Избушка на курьих ножках

Я долго не спал, вспоминая события дня: игру с Бенедиктовым, ошибочный звонок и разговор с Ликой, потом, неожиданное предупреждение гадалки: «берегись, молодой человек», — наконец, и саму катастрофу, — вспоминал, все пытаясь связать этот бред воедино, стараясь схватить его принцип и смысл. И, понятно, мои размышления заданы были идеей Садового кольца как односторонней поверхности без границ. Лежа на кровати и обращаясь к кому–то (не знаю кому), я, признаться, довольно беспомощно думал, что только привычка к установившимся границам застит нам взгляд. Достаточно только отнестись свободно к этим установлениям, как преступишь порог привычного мира.

Вот что, однако, забавно: трудно сказать почему, но в моем бреду вещи весомые, грубые, зримые, — вещи, с которыми мы ежедневно встречаемся и на которые не обращаем никакого внимания (то же Садовое кольцо или тот же мост над Самотекой), — эти простые физические вещи не просто вдруг обращались ко мне своей призрачной стороной каких–то топологических утопий, но к тому же еще (что было уже совсем странно и почти вызывающе) приобретали вдруг моральную окраску. И это было так живо во мне — человеке, читатель, с вашей точки зрения, видимо, совершенно безнравственном, — это было так живо во мне, что у меня мороз шел по коже, и волосы вставали дыбом от воодушевления.

Я ворочался с боку на бок, приводя себе аргументы и контрааргументы, представлял, что вот, предположим, мне скажут: «Разделение пришло с грехом», — и тогда я отвечу: «Сила греха закон, так преступите же, преступите этот закон, отделяющий вас от Бога».

Предвидя скептическую улыбку, я горячился, кричал, уже в полном экстазе, убеждая кого–то (пожалуй, себя): «преступить!» — утверждая, что всякому это «по силам». А не можешь — ну, значит, не хочешь, значит боишься наказания, тварь ты дрожащая, значит грешен, и грех твой — это страх, твое безверие. Ты что же думаешь — если ты отгородился от себя стеной, устроился со своими законами на этой стороне, беседуешь в свободное время на околорелигиозные темы и веришь в астрологию, так уж и все? А не тут–то было! — глядишь, вопреки всем твоим гороскопам и безотказному здравому смыслу… вдруг ебть!!! Вот тут и задумаешься, пожалуй, — зачем переселил богов на ту сторону, а сам здесь?