И тут мне стало страшно.

Я выросла возле дружины и свыклась с соседством вооруженных людей, но впервые я застала врагов возле своего порога.

И понимала, что защищать нас некому. В городце стояли плач и вопль, никто уже не слышал даже самого себя…

Я не думала, куда же пропал Дивислав, но видела, что среди вернувшихся его нет.

Я побежала к детям. Дивуше и Колошке тогда было десять, а остальным еще меньше. Они оставались у Держаны: она сидела с ними и не выпускала, чтобы не затоптали.

Вскоре мы услышали удары.

Дружина Ингвара совсем недавно вернулась из похода на Прут и Буг, а там им привелось взять немало городцов. Раздался треск – ломали ворота.

Мы все сидели, вцепившись друг в друга; я не знала, что еще могу и должна сделать. Челядинки и еще какие-то женщины набились в избу, засели по углам и вопили. Казалось, само небо сейчас рухнет нам на головы и всех раздавит! Помню, я сжимала в объятиях самую младшую Дивиславову дочку, Живлянку, ей тогда было пять лет, и прижимала к груди, чтобы закрыть от падающих обломков…

А потом к нам ворвались люди в кольчугах.

Их лица так ясно отпечатывались в моем сознании, и в то же время они казались мне все одинаковы. Впоследствии я старалась не воскрешать их в памяти, не вспоминать и не знать, кто из них это был.

– Княгиня! Где? Которая? – кричали они, вытаскивая женщин из углов.

Тогда я запихнула Живлянку в кучу братьев и кое-как встала.

– Это я.

Они посмотрели на меня: мой богатый убор молодухи подтверждал, что я говорю правду.

Сразу двое схватили меня за руки и потащили из избы.

Я не противилась. Мне казалось, что меня сейчас втолкнут в пасть Змею Горынычу; но раз уж он явился и завладел нашей землей, это была неизбежная участь княгини.

Меня привели в нашу собственную избу.

Еще вчера я была здесь хозяйкой, но сейчас все было перевернуто вверх дном и стало незнакомым. Кольчуги расступились. На моей укладке из приданого сидел какой-то парень, тоже в кольчуге, без шлема, с обритой головой и с «молоточком Тора» на груди. Совсем молодой, безбородый, только заросший рыжеватой щетиной.

– Князь, вот эта!

Кольчуги пихнули меня к парню, так что я едва не упала к нему на колени.