И я поняла: мне лучше пока молчать о том, что я узнала.
Хотя бы до свадьбы, чтобы ничто ей не помешало.
Свадьбу сыграли через несколько дней: успели в последний срок перед Колядой, пока еще было можно.
Наверное, я должна рассказать о ней подробно, но я ведь, как свежая вдова, на ней не была, чтобы не заразить сестру моим несчастьем.
Но я с нашими киевскими родственницами убирала новый дом Ингвара утварью из приданого. И когда туда вступила невеста, с головы до ног окутанная белой паволокой – от сглазу, этот дом выглядел совсем не так, как той зимней ночью, когда в него привезли меня. Лавки были покрыты цветными полавочниками, стены так плотно увешаны шитыми свадебными рушниками, что не было видно бревен. Полки наполнились красивой посудой, стол уставили греческими и хвалынскими чашами и блюдами, из серебра и расписной глины.
Ростислава и Милочада расстелили на полу свадебный рушник, жених и невеста встали каждый на свою половину.
Предслав благословил их караваем, Ингвар обвел Эльгу вокруг очага, потом Мальфрид подала им свадебное пиво.
В Киеве справлялось много свадеб, смешавших обряды славян и северян, но ни у кого еще не было в свидетелях такого множества знатных людей.
За столом сидели только родичи, и тех набралось с два десятка человек. Для остальных накрыли в гридницах – и здешней, и княжьей.
Я провела этот день у княгини Мальфрид.
Наутро она сама, в сопровождении всех родичей и чуть ли не всей киевской старейшины, отправилась будить молодых. Я тоже пошла, позади всех, надеясь, что под длинным кожухом и большим платком моя сряда «полной печали» не слишком бросается в глаза.
Я не сомневалась в том, что мы все увидим, но не могла пропустить такой случай.
Когда княгиня, выйдя из избы, развернула настилальник и подняла, весь двор разразился ликующими воплями.
Мы с Эльгой нарочно выбрали для этой ночи настилальник из самого тонкого полотна, выбеленный наилучшим образом.
Пятна крови были неяркими и небольшими.
А я смотрела на них и думала: какое счастье, что в Киеве пролилась именно эта кровь!
Ведь все могло обернуться гораздо хуже…
Сказать честно, в это время я думала еще и о другом, не менее важном для меня. И не только для меня. В это утро другое белое полотно… осталось чистым. Опять, хотя уже дня три-четыре, как его должны были украсить кровавые пятна.
Полотно