И никак им не объяснить, что их право пойти в новый поход вовсе не означает обязанности это делать. Они считают себя обязанными «перед родом, богами и предками». И их поддержат все князья и великие бояре племен и родов, собранных под рукой Вещего. Все князья и воеводы, сидящие в ключевых точках торговых путей, слишком хорошо помнят свое происхождение от «морских конунгов»: мир все еще видится им нивой, которую сеяли другие, а они могут прийти и сжать урожай своими острыми мечами. А кто останется там, оросив пашню побед дождем горячей крови, – того вознаградит вечная слава… на следующие тридцать мирных лет.

Олег уже не раз обсуждал эту заботу с родичами: Предславом и Ингваром.

Эти двое, старый и молодой, будто воплощали соперничающие силы, которые тянули в разные стороны Олега, а с ним и всю Русскую землю.

Предслав был против нового похода, как и вообще против любой вражды руси с греками. Он мечтал о том, чтобы Олег по примеру Ростислава Моравского попросил у греков учителей Христовой веры для русов и словен, дабы постепенно сделать их христианским народом, другом и братом христиан: греков, франков, саксов, фризов, болгар, моровлян. Его поддерживали не только христиане, но и многие богатые торговцы, для которых война была разорением: ведь она прерывает торговые пути и наполняет их разбойниками. Конечно, если поход будет очень удачен, можно выговорить право беспошлинной торговли, а это увеличит прибыли. Но при ином исходе можно лишиться и того, что есть.

А Ингвар был вождем тех многочисленных варягов разных языков, всей этой руси, которая предпочитала покупать без денег и вспахивать пашню славы железом мечей. Ворваться в богатый край, похватать все, что можно, остальное сжечь, угнать в полон, продать – и долго потом хвалиться на пирах золочеными кубками, перстнями, цветным платьем да своей славой! А кому не повезет в бою, будет делать то же самое, но уже на пиру в Валгалле. И там Руалд вновь встретит Рагнара Лодброка, которого «видел… маленьким», никогда не уточняя, кто из них двоих был маленьким в те незабвенные дни.

Что им терять? Они могут только приобрести.

В душе поддерживая отца, Олег пытался переубедить Ингвара, напоминая, что ведь не всякий поход бывает удачным. И греки – не беспомощные овцы, которых может резать, обдирать и жарить всякий, у кого сыщется нож. У них и пешее, и конное войско – не чета сброду, что горазд воевать на пирах с пивом!

– Мы не пойдем туда по суше, а на море их конница нас не достанет! – смеялся Ингвар.

– На море! Вы думаете, что во всем свете никто, кроме вас, не умеет ходить по морю? Греки строят дромоны, где на каждом по сто двадцать гребцов в два ряда, один выше, другой ниже! А то и сто шестьдесят. У них две мачты и два руля. Они перетопят вас, как котят!