– Что взято, то мы назад не раздаем. Но я могу… – поколебавшись, предложил Ингвар, – закрепить за Огняной-Марией дань с этих земель. И если у нее родится сын, то он унаследует их. Ведь Киев и прочее наследство Олега Вещего получит мой сын от княгини Эльги.

– Хорошо, – подумав, кивнул Георги. – Но у царицы и Романа августа наверняка будет еще одно условие.

Он значительно помолчал.

– Какое?

Ингвар мог предположить что угодно, но ничего не приходило в голову. У Романа он пока земель не отбирал.

– Цари ромеев не отдают своих дочерей почти никому… Только царю Петру они ради мира оказали эту честь… И странно было бы нам, близким родичам цесарей, отдать свою деву идолопоклоннику… Не лучше ли тебе будет принять крест, прежде чем желать такого брака?

– Нет, – коротко ответил Ингвар. Потом добавил: – Но я позволю жене почитать своего Бога.

– А в какой вере будут воспитаны твои дети?

– Если будут дочери, то пусть растит как хочет.

– А сыновья?

– А сыновья будут почитать тех же богов, что их отец и его дружина. Когда у князя один бог, а у дружины – другой, это похоже на меч, у которого рукоять отломана.

– Но разве ты не видишь, – вступил в беседу епископ Киприян, – сколько блага приносит людям Христова вера? Даже простых земных благ – процветание искусств и наук, единение державы, уважение соседствующих владык. Бог дал царям ромеев совершенную мудрость и власть над всеми народами, а значит, дал и веру такую, без какой никто не обретет вечной жизни…

– За эту веру у вас один брат другого мечом усек, а потом отец сыну глаза выколол, – напомнил Ингвар. – Не надо мне в моих потомках таких благ.

– Но не ты ли сам изгнал из Киева своего дядю… – напористо начал кавхан Георги.

– Моего племянника! – привычно перебил Ингвар. – То есть племянника моей жены. Его изгнала дружина, изгнала русь – потому что склонность к Христовой вере сделала его слишком робким! А я, чтобы вы знали, его не ослепил, не искалечил и с честью проводил. Вон, сами греки удивились! Так что вы меня доброте не учите.

– Но пусть при твоей жене хотя бы будет попин, – предложил епископ. – Здесь есть подходящий человек, его имя Ригор, он стремится спасать души идолопоклонников…

– Это он моим раненым про вечный огонь наболтал? – Ингвар вспомнил речи напуганного Дивосила.

– У раненых может оказаться слишком мало времени на спасение, – епископ сочувственно кивнул. – И часто лишь на краю смерти человек осознает всю грозящую ему опасность. Важно не дать погибнуть тому, что уже готов быть спасен.

– У меня есть люди, желающие принять крест. – Ингвар покосился на Дивосила с неудовольствием, но эта склонность ненадежной дружины сейчас могла принести ему пользу. – Я не стану им мешать. Пусть твои попины учат их… Чему там надо?