– Не думал я, что мои раны принесут мне такую удачу, – ответил Ингвар, когда чаша к нему вернулась. – Но теперь скажу, что это была невысокая цена. И у меня есть достойный дар для тебя взамен. За… твою сестру и твою дружбу.

Поставив чашу Никифора назад на блюдо, Ингвар развязал кошель на поясе и вынул плоский камешек размером с лесной орех, серый и ничем не примечательный.

– Это «белужий камень». Говорят, если человека хотят отравить, но этот камень будет в чаше, он впитает в себя весь яд и человек останется невредим, пусть даже яда хватило бы на десятерых. Я дарю его тебе как выкуп за мою невесту, твою сестру, и желаю тебе здоровья и долгих лет жизни.

Ингвар положил «белужий камень» на стол; тарханы и багаины из приближенных Калимира тянули шеи, пытаясь разглядеть это чудо. Многие о нем слышали, но видеть не приходилось никому.

– Истинно княжеский дар! – воскликнул удивленный и обрадованный Калимир. – Сегодня он нам не пригодится, но тому, кто имеет дело с греками, это средство и впрямь дороже золота. Я буду хранить его в чаше Никифора. И пусть дух его знает: о камень нашей с тобой дружбы коварство греков обломает свои гнилые зубы!

За столами засмеялись. Ингвар отпил из чаши, передал ее Бояну и снова сел. Ныла рана в бедре, но на душе посветлело. Сомнениям настал конец. Князь руси знал: это решение, принятое над чашей Никифора, обойдется ему недешево.

Но жизнь не сказка, где волшебный меч просто достают из-под камня. А меч ему еще понадобится.

* * *

Продвигаясь по Вифинии на восток, русы миновали устье следующей после Сангарии большой реки – Гипия. Большое селение лежало на самом берегу моря: на песке виднелись лодки, у воды теснились глинобитные рыбацкие хижины, крытые высушенной морской травой, а чуть выше краснели черепицей кровли более крупных и богатых домов, сложенных из старинного камня. Над крышами высилась округлая, уже хорошо знакомого русам вида кровля церкви, увенчанная крестом. По виду селение обещало легкую добычу, однако сразу настораживала тишина: нигде не виднелось движения, и появление в заливе сотни скутаров с вооруженными чужаками как будто осталось незамеченным.

Когда высадились, стала ясна причина: селение оказалось пустым. Жители бежали, увели скот, унесли все ценное. Двери церкви были заперты, но внутри не обнаружилось ничего пригодного в добычу – лишь каменные столпы да настенные росписи.

Осмотрели дома, что побольше и побогаче. Бежавшие хозяева унесли именно то, что русы предпочли бы взять, – хорошую одежду, посуду, дорогую утварь, не говоря уж о деньгах и украшениях. Оставили глиняные горшки и каменные скамьи.