И подумал: для начала за выкуп сойдет… Два десятка недовоинов в намоченных портах – это не то что сотня викингов, чьими головами пришлось заплатить за высокородную невестку Ульву из Хольмгарда его отцу.

– Я передам твои условия царю, – закончил беседу кавхан Георги и поднялся. – И через день или два царь сообщит тебе свое решение.

Однако Ингвар все еще колебался. Сейчас ему не хотелось думать о предстоящих сложностях, но он понимал, что они будут велики и неизбежны. Отдать не сами земли уличей, но дань с них, пусть даже собственной жене – не так уж это и мало. Разрешить жене держать при себе попина и молиться Христу – в то время как другая жена, княгиня, будет приносить жертвы на Святой горе… Страшно было и думать, во что такое противостояние может вылиться.

Но выгоды тоже были несомненны. Сейчас царь болгар – родич Романа. А после этой свадьбы станет родичем и ему, Ингвару. То есть, самое меньшее, не выступит против русов в их борьбе с греками. А до конца вражды с Романом еще далеко.

* * *

В этот вечер Ингвар впервые вышел на ужин в покой, где давал пиры боил Калимир – тот пригласил его, видя, что гость достаточно окреп. Оба знатных гостя – Ингвар и Боян – сели по бокам от хозяина за средним столом, их ближние дружины расположились вдоль стен.

За челядью, подававшей на стол, следила жена Калимира – миловидная болгарка лет тридцати – и его мать-печенежка. Ни Огняны-Марии, ни Фасти не было: Боян сказал, что девушку можно будет вернуть в Несебр после того, как Петр пришлет согласие на условия брака. Сейчас Ингвар невольно все косился на госпожу Танбике, или Соломонию, как ее назвали в крещении: по обычаю новоявленных зятьев пытался угадать, на что станет похожа ее дочь, если доживет до таких лет. Вид скуластого лица, где узкие глаза совсем утонули в гуще морщин, не обнадеживал, но Ингвар успокаивал себя: отец Огняны-Марии был болгарин, и брат ее вон как хорош собой…Да и сама Огняна-Мария в его воспоминаниях представала свежей, как цветок, с самовильной травой в сложенных руках, и не верилось, что хотя бы через сорок лет эта красота увянет…

– Впервые я приветствую здесь, за моим столом в этом покое, русского князя Ингвара и надеюсь, что волей Божьей мы вскоре станем близкими родичами, – начал Калимир. – Мы – наследники всадников Аспаруха, вы – потомки мореходов, и предки наши мечом своим и отвагой добыли ту землю, коей сейчас владеем мы. Между нами много различий, но одно у нас есть общее. И об этом я сейчас скажу.

Боил обвел глазами слушателей; повернув голову, по очереди глянул на Бояна и Ингвара. Боян имел вид, как всегда, непринужденный и приветливый. Ингвар сидел, стиснув зубы от волнения. Он еще не принял решения; угрозы и выгоды от этого союза качались на чашах его душевных весов.