Она запнулась, вспомнив свою тогдашнюю тоску. И обнаружила, что сейчас воспоминание о той жуткой ночи уже не приносит прежней боли. Хакон ушел навсегда, но судьба восполнила ее потерю. Неподалеку от нее сидел Святослав – в красном кафтане, с блестящими в свете огня светлыми волосами, и его лицо с немного вздернутым носом, оживленное увлекательным разговором, уже не казалось замкнутым и суровым. Каким счастьем будет доверие этого человека, столь грозного к врагам, но столь любимого своей дружиной! То неделимое, единственное в своем роде доверие, которым мужчина дарит только истинно любимую супругу! Святослав не похож на Хакона, как она когда-то надеялась, но может дать ей столько, сколько Хакон никогда бы не смог.

– Но я заглянула туда, в Навь, – тихо продолжала она, чувствуя неодолимую потребность доверить ему самое важное свое переживание. То, о чем до того рассказывала только Ведоме. – Я увидела тьму, а в ней руны, которые могли бы его спасти. Они сияли огнем, они были близко и далеко, как луна, отраженная в воде, понимаешь? Я хотела взять их, потянулась к ним, но тут… – у нее перехватило дыхание, и она запнулась, – Рагнора схватила меня за руку и сказала: «А ты уверена? Уверена, что это тот самый мужчина, ради которого тебе стоит идти в Навь?» Я не знала, что ответить… И тогда… Навь ушла от меня, или вышвырнула меня, я не знаю. Но я снова оказалась в яви. А те руны остались во тьме.

Она замолчала. И все молчали, затаив дыхание, лишь потрескивал костер.

Святослав поднялся с места, придвинулся к Прияне и встал перед ней на колени.

– Твоя бабка правильно сказала. Не Хакон. Это я – тот мужчина, ради которого тебе стоит сходить в Навь. Если мне придется умереть слишком рано – ты сможешь сделать это ради меня?

Он взял ее руку, но Прияна не могла пошевелиться. Она смотрела в глаза Святослава, такие близкие, совершенно черные в свете костра, и видела Навь. Скорее не видела, а ощущала ее вокруг себя. Дух ее несся по темной дороге, что ведет вниз и все же выносит наверх. Она видела себя блуждающей во тьме незримых троп, а в руках у нее был человеческий череп со срезанной верхушкой. Внутри его пылал огонь, и она шла через тьму, освещая себе дорогу этим жутким светильником. Это был череп Святослава… и его же, Святослава, она искала в той тьме.

Не в силах вынести ужаса этого зрелища, Прияна закрыла глаза и пошатнулась. Святослав взял ее обеими руками за плечи. Голова ее напоминала кипящий котел: бурлящая внутри и тяжелая снаружи. Неудержимо тянуло вниз; охваченная плывущим ощущением «выхода из себя», Прияна не заметила, как лоб ее коснулся шелка на его плече. Щеку мягко пощекотали его волосы, она вдохнула теплый запах разгоряченного мужского тела и от этого пришла в себя. Этот запах, тепло, прикосновение его рук так ясно оживили в ней обычные телесные ощущения жизни, что не могли не вернуть из небытия. Она вдруг ощутила, что обрела прочную опору в земной жизни – то, чего ей так не хватало с самого детства.