Спартак воодушевился и, весь горя, говорил со страстью вдохновения, глаза его сверкали. Слушая его, Эномай, честный, искренний человек и преданный друг Спартака, чувствовал, как его, почти помимо воли, влечет к фракийцу; он был околдован его красноречием и чувствовал, как в душе его утихает гнев, который Эвтибида разожгла с таким трудом своими хитроумными уловками. Когда же вождь гладиаторов умолк, германец, сам того не замечая, оказался совсем близко около него и, умоляюще протянув руки к прекрасному и величественному спасителю рабов, окруженному в эту минуту каким-то ореолом волшебного сияния, произнес дрожащим от волнения голосом:

– О, прости, Спартак, прости меня… Ты не человек, ты полубог!..

– Нет, я самый счастливый из людей, потому что в тебе я вновь обрел своего брата! – воскликнул растроганный фракиец, открывая объятия Эномаю, который порывисто бросился к нему.

– Ах, Спартак, Спартак… я люблю тебя и почитаю еще больше, чем прежде!

Оба друга молчали, соединившись в братском объятии. Первым освободился из объятий Спартак и голосом, в котором еще чувствовалось пережитое волнение, спросил германца:

– Теперь скажи мне, Эномай, зачем ты пришел ко мне?

– Я?.. Но… да я уж и не знаю… – ответил германец сконфуженно. – К чему вспоминать?.. Не стоит и говорить об этом!

Он умолк на мгновение, а затем, подняв голову, с живостью добавил:

– Раз уж я пришел и ты, верно, считаешь, что пришел попросить тебя о чем-то, то я прошу тебя, чтобы я и мои германцы заняли самые опасные позиции в предстоящем сражении с консулом Лентулом.

Спартак поглядел на него ласково и воскликнул:

– Ты верен себе! Так же храбр, как и честен!.. Будешь сражаться на самом опасном участке.

– Ты твердо обещаешь это?

– Да, – ответил Спартак, протягивая Эномаю руку. – Ты ведь знаешь, что в моей душе нет места ни лжи, ни страху.

И, беседуя с другом, Эномай ушел с претория вместе со Спартаком, который хотел проводить его до палаток германцев.

Не успел Спартак отойти и на четверть стадия[152] от преторской площадки, как его догнал спешивший к нему Арторикс. Три дня назад вождь гладиаторов отправил его во главе тысячи конников на разведку в направлении Реаты собрать сведения о войске Геллия. Узнав, что Спартак только что ушел с Эномаем, Арторикс поспешил вслед за ними и догнал их у палаток германских легионов.

– Привет тебе, Спартак! – сказал он. – К Геллию пришла часть его кавалерии. Они уже выступили из Анагнии и идут в Карсеолы, а завтра вечером направятся оттуда в Реату и нападут на тебя не позже чем через пять дней.