– Конечно… несомненно… когда она справедлива и обида неоправданна, – ответил жрец, – тогда и боги Олимпа… Да и, кроме того, разве месть не зовется радостью богов?

– В самом деле? – добавила Эвтибида, снимая с головы свой серебряный шлем, украшенный золотой змейкой, у которой вместо глаз были вставлены ценнейшие рубины; подавая шлем потитию, она повторила: – В самом деле?

И когда глаза жадного жреца заблестели при виде драгоценностей, она продолжала:

– Досточтимому Геркулесу я приношу в дар эти скромные вещи; завтра я принесу еще десять талантов… почитаемому мною Геркулесу, – она подчеркнула три последних слова, – для того чтобы ты, его жрец, помог мне в моей мести.

– Во имя Кастора и Поллукса! – воскликнул жрец. – Если она справедлива, я должен тебе помочь… Клянусь жезлом Прозерпины, разве может жрец великих богов не покровительствовать тому, чему покровительствуют сами боги!

– Завтра в ночь ты должен будешь спрятать здесь двух храбрых и верных воинов.

– Здесь? В храме? Осквернить священное жилище божественного Геркулеса? Подвергнуться риску быть принятым гладиаторами за сообщника римлян? Ведь если они найдут здесь двух твоих воинов, они, без сомнения, повесят меня! – произнес, отступая на два шага, жрец.

– А как же ты поможешь мне в моей мести? – спросила Эвтибида. – Ведь ты мне обещал это минуту назад!

– Да, но я не могу разрешить, чтобы они… чтобы Мирцу убили… когда она придет в храм моего бога… Для жреца это недопустимо! Если бы… ну, хотя бы речь шла о том, чтобы она попала в плен… и передать ее тебе…

Зеленые, с фосфорическим блеском глаза Эвтибиды метали молнии, странная улыбка искривила ее губы.

– Да, да! – вскричала она. – Пленница!.. В мои руки… потому что я… я хочу убить ее сама, если Спартак не попадет в мои руки, чтобы спасти ее.

– Что ты с ней сделаешь, я не должен… не желаю знать… я хочу только одного – быть непричастным к этому кровавому делу, не принимать участия в убийстве, – лицемерно произнес потитий.

– Правильно, – ответила Эвтибида, – правильно. Итак, завтра в ночь здесь, в храме, – добавила она, снимая со среднего пальца левой руки золотое кольцо, в котором блестел крупный топаз, и протягивая его жрецу.

– Не здесь, не в храме, – ответил потитий, поспешно принимая кольцо. – Я укажу твоим верным воинам место, где они будут находиться… неподалеку отсюда… в роще падубов… что прилегает к дороге… Роща эта как будто нарочно создана для такого случая…

– А она не может убежать оттуда?

– Но я ведь говорю тебе, что роща как будто нарочно насажена, чтобы дрозды попадались в ловушку.