Однако он больше не заговаривал об отравлении с Людовиком, чтобы тот повторным запретом не развеял его сладких грёз.

Король выжидал, пока время и вспыльчивый нрав его крупных вассалов приведут их к неизбежному разладу, который всегда возникает между союзниками в мирные годы. Спокойно, незаметно, сначала изнутри, он сеял среди них рознь. И это требовало долголетних, невидимых простому глазу трудов, результата которых тоже приходилось ждать не один месяц.

Только в одном случае возмездие короля было скорым и безжалостным. Верёвка обвилась вокруг шеи графа Шарля де Мелюна, и его подбородок, при всей своей вялости, оказался достаточно велик, чтобы не дать голове выскользнуть из петли. Столь суровый приговор приветствовали все, особенно солдаты, которых магистр бросил на произвол судьбы. Многие искалеченные воины, попавшие под копыта графской лошади, с трудом приковыляв к виселице, продолжали грозить кулаками уже бездыханному телу и с проклятиями указывать на свои переломанные рёбра и обезображенные лица. Они принялись даже плевать в труп, когда палач перерезал верёвку и он свалился на землю, и их пришлось оттеснить от места казни, что удалось не без труда.

Когда знатного сеньора казнили за измену, его владения и вообще вся собственность всегда отходили к короне. Владения Шарля де Мелюна составляли непосредственно город Мелюн и окружавшее его графство Монфор. В соответствии с древним неоспоримым феодальным правом Людовик конфисковал их, однако недолго удерживал за собой. Он вообще никогда и ничего не откладывал и не копил просто так, ради обладания, как такового — скупость всегда вызывала в нём отвращение. Чёрт побери, всем, что тебе принадлежит, должно пользоваться, пускать в оборот! И он не замедлил воспользоваться поместьями покойного графа.

Вскоре после возвращения короля в Париж Анри Леклерка внезапно призвали ко двору. Гонец, привёзший повеление, нашёл его в арсенале, в пороховой комнате — одетого в кожаный передник, покрытого сажей и окутанного едким дымом. Анри осторожно перемешивал щепотку пороха с ещё меньшим количеством какого-то другого порошка, похожего на пыль зелёного цвета. Рядом стоял подмастерье и прикрывал рукой медленно тлеющую спичку. Комната была заполнена резким, неприятным запахом самородной серы.

— Имею ли я честь говорить с кавалером де Леклерком, генералом артиллерии его величества наихристианнейшего короля Франции?

— Именно с ним, — улыбнулся Анри. Сомнения гонца были ему вполне понятны, — но вам лучше отойти немного назад, молодой человек.