Молотки стучали, мрамор крошился. Это происходило ещё в середине августа.
Но они не смогли вывести Людовика на улицу, чтобы показать ему памятник. В ночь на воскресенье, 29 августа 1483 года, он сказал Шарлотте:
— Дорогая, не идёт ли сейчас дождь?
— Нет, Людовик.
— Даю руку на отсечение, что идёт. Выгляни и посмотри...
Королева подошла к окну.
— Нет, мой король, дождя нет.
— Чёрт возьми, как же ты можешь сказать? Ведь сейчас уже темно. Выставь руку в окно. Я слышу шум ливня.
Шарлотта вздохнула и подержала руку за окном.
— Мой господин, там нет дождя.
Он нетерпеливо сказал:
— Никто больше не станет говорить мне правды. Я ведь совсем не боюсь дождя. Почему ты не хочешь признать, что там идёт дождь? Очень хорошо, я посмотрю сам.
Но он не смог подняться. Попытки подняться изменили его положение, и это роковым образом повлияло на его ослабевший от долгой болезни организм. Его рот искривился ещё больше. Она бросилась к кровати, но он уже откинулся на подушки.
Он прохрипел:
— Это ливень, это — наводнение! Спасайте пушки! — Его произношение было чётким, хотя и неосознанным и бессмысленным.
Он слышал нарастающий гром водопада. Он был особенно силён в глухом правом ухе. Чёрт возьми, к нему возвращается слух! Он обманет весь мир! Он будет жить!
Королевская семья собралась у его кровати. Оливье ле Дэм сказал потрясённо:
— Ещё один удар. Удар молнии, апоплексический удар. Теперь я совершенно бессилен.