Голландские торговцы теперь оказались совсем в другом положении. Они всё ещё хотели мира, но были достаточно проницательны, чтобы понять, что восстания в их провинциях утихнут. Они предложили Людовику заключить договор о дружбе и торговле накануне Рождества. Они предлагали многое, но только не свою независимость и не Рейн. Устав от бесконечных проволочек, Людовик подписал соглашение. Голландцы стали союзниками Франции, а для выполнения планов Людовика требовалось два противника, которых можно было бы заставить сражаться между собой. Раньше он подвёл бы всё под эту схему, теперь же удар подкосил его силы. Людовик жил в постоянном страхе смерти.

Голландские послы застали его в тёплой комнате, сидящим перед жарким камином. Он был настолько бледен, что его практически не было видно в глубине мехов. Он с трудом подписал соглашение. Он знал, что не может дольше скрывать то, что ослабевает день ото дня. Шарлотта оказалась не права. Он терял силы.

По соглашению ему доставались Пикардия, Артуа, Франш-Конте, герцогство и графство Бургундское. Целая Империя. Но бургундские провинции вдоль Рейна и сама великая река были потеряны для него. Он знал это. Но его сын... он мог только надеяться.

Когда пришло время поклясться на Библии в том, что он будет соблюдать соглашение, он обнаружил, что не может поднять руку. Она слишком ослабла, когда Людовик писал своё имя.

— Я коснусь Писания левой рукой, господа. Прошу меня извинить. Моя правая рука немного затекла, — сказал он.

А затем, вспомнив, что клятва, подтверждённая прикосновением левой руки, может быть в любой день нарушена, сделал нечеловеческое усилие и, скрипя зубами, попытался поднять пуку, но не смог.

Наконец, ему удалось поднять правый локоть на уровень книги. Он поклялся сдержать своё слово.

Сознание приближающейся немощи лишило его последних сил. Он писал Фердинанду, королю неаполитанскому, напоминая ему о своих старых претензиях на неаполитанский трон, основой к которым послужил завет его дяди Рене Провансского. Но не по своей воле он предъявляет эти требования. Ему нужен калабрийский пустынник, имя которого знают все. Ему нужны молитвы Франциска Паольского.

Франциск был монахом ордена францисканцев, известных как минориты, «меньшие». Неудовлетворённый тем, что их устав не был достаточно суров, Франциск основал свой собственный орден, минимов, или «последних». В его уставе указано, что начальники религиозных братств не могут носить звания аббатов, приоров, стражей, ректоров, но могут именоваться критиками. Монахи по его уставу должны постоянно воздерживаться не только от поедания мяса, но и яиц, молока, масла и сыра.