К этому времени штрафная авиагруппа превратилась в «пожарную команду», которую командование перебрасывало с одного участка фронта на другой, дабы захватить в нужном районе господство в воздухе. Обычно это делалось во время важнейших наступлений. При этом вся слава доставалась коллегам-истребителям из гвардейских полков. В сводках Совинформбюро и газетных статьях упоминались только они, а о штрафниках, естественно, ни слова. Этой части будто не существовало. В авиации их даже прозвали «Команда Летучих Голландцев»…

«Нефедовцы» много летали в эти месяцы на сопровождение своих бомбардировщиков, гибли в ожесточенных «собачьих свалках» с немецкими истребителями, прикрывающими «юнкерсы» и «хейнкели». Но, несмотря на это, начальство часто нелестно отзывалось о штрафниках и их командире. С одной стороны, за летчиками авиагруппы прочно закрепилась репутация верного средства быстро загнать в угол обнаглевших немецких стервятников, а с другой — на командных постах хватало властных самодуров и карьеристов, которых задевал крутой независимый нрав простого капитана.

Например, один такой лизожоп, зная, что на переднем крае должно появиться высокое начальство, приказал Нефедову встретить идущие на наши позиции немецкие «бомбовозы» и непременно разделать их под орех вблизи наблюдательного пункта — «пред сиятельными глазами» маршала и генералов из его свиты.

Оборотная горькая сторона такой «показухи» заключалась в том, что перехватывать фашистские бомбардировщики предстояло над нашими окопами, когда они уже сбросят свой смертоносный груз на головы пехотинцев и перемешают их с землей. Понимая это, Борис мысленно послал очередного высокопоставленного дурака к такой-то матери и, скрытно проскочив линию фронта, напал на вражеские бомбардировщики, пока те шли над своими тылами, — еще до встречи с истребителями сопровождения. После первого удара «нефедовцев» «бомбовозы» в панике начинали разбегаться. Избавляясь от груза, они сбрасывали бомбы на собственные войска.

В итоге удавалось сорвать намечающуюся немецкую бомбардировку, сохранить множество солдатских жизней, и за это Нефедов получил… нагоняй от взбешенного начальства.

До 1944 года «свободная охота» считалась у авиационного командования разновидностью анархии. Естественно, что и главному Анархисту ВВС всячески пытались запретить заниматься «самодеятельностью». А он сколотил группу из девяти отличных летчиков, и как только появлялась возможность — водил ее за линию фронта. Однажды Борис вдвоем с ведомым в течение сорока минут, пока в баках оставалось горючее, блокировал аэродром немецкой штурмовой авиагруппы, расстреливая на взлете всякого, кто пытался взлететь. За это время на Малую землю через опасный район успел проскочить морской конвой с подкреплением и боеприпасами, и ни одна немецкая авиабомба на него не упала! За такое предприимчивому удальцу полагался орден, а его чуть не отдали под трибунал за самовольный вылет.