— Если все тут разломаешь, переделка дорого тебе встанет.

— Зато мы сможем накрывать ужин на сто человек.

— Вечером приходят только завсегдатаи, остальные предпочитают заведения на Монпарнасе. Много народу бывает в полдень.

— Ничего, привлечем новых клиентов. А ты сможешь поехать отдохнуть.

Патрик устроил отвальную для Мадлен. Заодно мы отпраздновали начало строительных работ. Впервые за все время своего существования «Бальто» не будет работать в августе и откроется только в сентябре. На следующий день появились рабочие, и мы с Сами помогли им погрузить старые банкетки в грузовик. Бригадир попытался открыть дверь клуба, но не сумел вставить ключ в висячий замок. Я тоже попробовал, но не преуспел. Бригадир позвал Патрика, тот пустил в ход отвертку, ничего не добился и сказал:

— Похоже, замок взломали. Ну и черт с ним…

Он взял клещи, выкрутил винт, вошел, зажег свет и вскрикнул от удивления. Мы тоже вошли и увидели висящего в петле Сашу. Веревка была короткой, ноги находились сантиметрах в тридцати от пола. Нам показалось, что Саша еще жив. Мы кинулись, чтобы снять его, и поняли, что ошиблись: тело было твердым, как дерево. Патрик закричал, чтобы вызвали полицию. Сашино лицо было почти черным, открытые глаза смотрели в потолок, шея чудовищно распухла. Нижняя челюсть была свернута, но шина, поставленная после операции в больнице «Кошен», как это ни странно, не слетела. Рядом с телом валялся перевернутый стул. Комната за несколько секунд заполнилась людьми — пришли остальные рабочие, набежали посетители, все ахали и охали, выражая ужас и недоумение. Жаки тронул меня за плечо — я так и не отпустил Сашины ноги и все пытался приподнять тело. Я шагнул в сторону, но не смог оторвать взгляд от Сашиных скрюченных пальцев. Сами вытолкал всех из комнаты, остались только Патрик, Жаки и я.

— Кто он такой? — спросил Патрик.

— Тот, которому на днях набили морду, — объяснил Жаки.

— Почему он сделал это здесь? Мало нам ремонта, так теперь еще и висельник.

У меня на глазах выступили слезы. Не знаю, от бешенства или от горя. Я повторял про себя: «Этого не может быть! Прошу тебя, Саша, только не так. Кончай придуриваться!» Мы услышали вой полицейской сирены. Он приближался, становясь все громче и невыносимей. Ну почему, Саша? Мы бы выпутались. Всегда можно найти решение. Почему ты ничего мне не сказал? Не доверял? Разве мы не были друзьями? Так почему? Черт возьми, зачем ты это сделал? Полицейские попросили нас покинуть помещение.

* * *

Смерть Саши стала «тайной желтой комнаты».[189] Никто не мог понять, как он попал в клуб: дверь была закрыта на два ключа, висевших на связке, с которой Патрик Бонне не расставался ни на минуту. Кто открыл дверь? И кто ее закрыл? Куда делись ключи, ведь внутри их не оказалось? Полиция не сумела решить эту загадку. Нас допросили. Никто ничего не видел и не слышал. За стоявшими у стены табуретками обнаружился шнурок пятидесятисантиметровой длины, но определить, принадлежал он Саше, кому-то другому или валялся там тысячу лет, было невозможно. Один из полицейских предположил, что Саша открыл висячий замок куском проволоки или шпилькой (ни того ни другого, правда, не нашли), а закрыл, обмотав шнурком. Такими приемами пользуются грабители. Мы попробовали повторить этот трюк, но ни у кого не получилось. Под окном, выходящим на бульвар Распай, на тротуаре, они обнаружили погнутый гвоздь и решили, что им Саша взломал главный замок, потом закрылся изнутри, выбросил гвоздь в окно и повесился. Каждый из нас попытался проделать эту операцию, но никто не сумел, даже Сами, водившийся в молодости с дурной компанией. Никто не поверил в эту идиотскую, как из дешевого боевика, инсценировку. Вероятней всего, кто-то помог Саше умереть или убил его, а потом вышел, запер замок и задвинул засов. К сожалению, эту гипотезу разрабатывать не стали.