Когда Реймера наконец отпустили, в коридоре его ждала женщина. Коротко стриженная шатенка, на вид лет пятидесяти с небольшим, в брюках и твидовом пиджаке.

– Я надеялась перехватить вас, пока вы не уехали, – сказала шатенка. – Мы можем поговорить у меня в кабинете.

На табличке значилось: “ДОКТОР ПАМЕЛА КУАДРИ”.

– Мы разве знакомы? – спросил Реймер, усаживаясь на предложенный стул.

– Нет, – ответила доктор Куадри, – но Джером Бонд – мой пациент.

– А, – ответил Реймер.

Значит, она психиатр.

Бедняга Джером. Реймер, конечно, слышал от Кэрис, что у Джерома бывают панические атаки, но никогда не подумал бы, что здоровое и разумное человеческое существо способно настолько слететь с катушек, как Джером за последние двадцать четыре часа. С тех пор как ему попортили машину, его не узнать. В “скорой” он свернулся калачиком, на Реймера не глядел, разговаривал только с медиками. “Вы хоть знаете, что это такое – любить? – прорыдал он, когда ему пытались измерить давление. – Я имею в виду, любить по-настоящему? Вы хоть знаете, что такое любовь?”

Реймером (а он соображал с трудом, его лихорадило, боль в руке по силе граничила с религиозным экстазом) занимался другой фельдшер – строгая девушка, которая всё щелкала пальцами у него перед носом и говорила: “Мужчина, глаза на меня. Нас это всё не касается”. Реймер в ответ рассмеялся. “Вообще-то касается, – прошептал он. – Этот тип говорит о моей жене”.

– Он поправится? – спросил он сейчас женщину по фамилии Куадри.

– О Джероме чуть позже, – ответила та, – сначала расскажите мне о вашей руке. – Она, как и все знакомые Реймеру женщины, явно с первого взгляда поняла, о чем он не хочет разговаривать.

– У меня была небольшая… ссадина. Она воспалилась. И это привело к заражению. – Реймер скрестил руки на груди, пряча травмированную ладонь. Может, если эта женщина не будет ее видеть, то утратит к ней интерес.

– Почему же вы раньше не обратились в больницу?

– Возможности не было.

На это она ничего не сказала, лишь сверлила его глазами, пока он не потупился.

– Я слышала, вы ее сильно расковыряли. Как вы думаете, почему вы это сделали? Почему причинили себе такую сильную боль?

– Ссадина очень зудела, – пояснил Реймер. – Я, по-моему, даже не замечал, что чешу ее.

– И что вы чувствуете теперь?

– Адскую боль.

– Как вы думаете, вы впредь станете ее ковырять?