Виареджо был родным домом, но в нем царили боль, голод и отчаяние.

Матильда подбежала к матери.

– Смотри. – Она приподнялась на цыпочки и протянула ей морскую раковину. – Scungilil![158] – гордо сообщила девочка. Белая раковина, похожая на опал, была испещрена бледно-голубыми прожилками. – Bella!

– Bella, bella, – согласилась мать. – Давай-ка пойдем по дорожке. – Доменика взяла дочку за руку. – Когда-нибудь ты увидишь этот пляж таким, каким я его помню. В детстве я играла здесь на белом песке. Он был гладкий, как шелковое покрывало. И повсюду зонтики в красно-белую полоску, словно целое поле мятных леденцов. Во время отлива я стояла в воде, покрытой мелкой рябью, и крошечные розовые рыбки щекотали мне ноги.

– Я не видела ни одной розовой рыбки, – призналась Матильда и побежала к лестнице, ведущей на променад.

К счастью, маленькая девочка была еще в том возрасте, когда во всем видишь волшебство. Брошенная на пляже ржавая техника в воображении Матильды превратилась в целое королевство, хотя для ее матери лишь дополняла общую печальную картину. Поднимаясь по шатким ступенькам, девочка вдруг присела на корточки и подобрала небольшой кусок толстого стекла, зажатый между двумя пластинками.

– Мама! Часы! – закричала Матильда.

Доменика нагнала дочь и протянула руку:

– Ну-ка, что ты там нашла?

Матильда отдала ей стеклянный обломок.

– Нельзя ничего поднимать с земли, кроме ракушек. Ты должна быть осторожной.

– Это лежало на ступеньке! – с вызовом ответила девочка.

– В следующий раз просто обходи.

– Хорошо, мама.

Доменика повертела стекло в руке. Похоже, когда-то это был хронометр с приборной панели упавшего самолета. Или все же какие-то часы? Она не могла определить. Можно различить цифры, из толстого стекла торчал маленький металлический стержень. Доменика вынула из рукава носовой платок и завернула в него находку. Она решила спросить у отца, что это за странные часы, которые больше не показывали время.

* * *

В рассказах Матильды было слишком много смертей, но с этим уже ничего не поделать. А вот сама Матильда не выходила у Анины из головы и даже снилась ей всю ночь. Хотя, в отличие от бабушки, во сне она видела не прошлое, а будущее. Новые лица появлялись и исчезали, а она все летела над крышами домов, над морем. Что-то искала, но просыпалась, так и не найдя. Ей отчаянно хотелось заглянуть в грядущее и перенести своих детей в сегодняшний день, чтобы познакомить с бабушкой. Ведь что может быть лучше, чем услышать семейные истории от того, кто сам был историей. Матильда прожила насыщенную жизнь, детали которой нельзя потерять или забыть. Ее главное сокровище – не шкатулка с драгоценностями, а сама ее жизнь со всем, что ей довелось узнать и пережить. Наконец-то Анина это поняла и не намерена больше пренебрегать мудростью старших. Впредь она будет внимательнее. Жизненные уроки гораздо важнее того, сколько соли бабушка кладет в томатный соус. Анина чувствовала, что история семьи вот-вот выскользнет у нее из рук, словно атласная лента. Она должна найти способ ее удержать. Утром Анина в спешке оделась, чтобы ехать в больницу.