– Нет, просто освобождал его. Тогда с реальности словно спадает пелена. И ты начинаешь видеть суть. Сквозь кожу. Ты видишь, кто есть кто на самом деле.

– А в зеркало ты при этом смотрел?

Марк выпрямился.

– Этого ни в коем случае нельзя делать! В таком состоянии нельзя смотреть в зеркало.

– Почему?

– Просто не делай этого никогда. Ладно?

Голос Марка звучал резко, почти угрожающе. Снаружи за окном тявкнула собака. Сердце у Лоу тревожно забилось. Как хорошо, что завтра он обнимет Марию и всю жизнь проведет с ней.

Глава 32

Глава 32

Бывают дни, когда затянувшееся путешествие словно концентрируется в одной точке. Точно стрела, заряженная мысленной энергией лучника, с неотвратимостью вонзается в самый центр мишени. Таким днем стала свадьба Лоу и Марии. Все, что они искали в Индии, вдруг обрушилось на них с какой-то особенной силой – звуки, краски, радость и еще много всего. Стояло солнечное жаркое утро, небо было безоблачным. В ашрам опять вернулась музыка, теперь уже индийская, она гремела из динамиков. Деревья были украшены цветочными гирляндами, в глиняных мисках плавали свежие цветы. Ученики собрались на площадке у утеса, там, где делался групповой снимок с «Битлз». Махариши стоял в центре и радовался как ребенок – волшебник и директор цирка в одном лице. Его сопровождали два индийских ассистента, один прижимал к себе медвежью шкуру, другой держал над головой учителя желтый зонтик от солнца. Вокруг заполошно носились два павлина. В черном костюме был только Лоу, остальные надели яркие курты, сари и платки. Священник-индус, приглашенный Махариши, украшал алтарь цветами, фруктами и ароматическими палочками. На полу в латунной миске горел огонь. Сам воздух был напоен радостью, и даже Ганг шумел громче обычного.

* * *

Лоу увидел Марию и осознал серьезность происходящего. Не в смысле чего-то тягостного, а в смысле совершенной красоты, которая вдруг обрушилась на него. Мария была тихим центром шумной церемонии. Ее взгляд, фигура, походка выражали уверенную ясность, она была в ладу с собой. На ней было умопомрачительно красивое алое сари, шею украшало жемчужное ожерелье, а руки, расписанные узорами, – золотые браслеты. Под балдахином, который несли четверо мужчин, она медленно шла навстречу жениху, вел ее Махариши, заменявший посаженого отца, он был ниже Марии и, хотя так и сиял, выглядел серым и неприметным рядом с ее красотой. Мария олицетворяла все, что Махариши говорил о браке, – это не договор, а священное таинство, земной символ йоги, слияние мужской и женской энергий, неба и земли, Востока и Запада. От осознания важности момента у Лоу закружилась голова. Выбора больше нет, как и пути назад. Он почувствовал это, когда Мария взяла его за руку, и на него вдруг снизошел великий покой. Как при медитации, когда мысли затихали и открывалось пространство, где он ощущал себя единым целым со всем, что его окружало. Когда не нужно было ничего делать, но все происходило само собой. Это была Мария. Островок тишины в бушующем море.