– Как ты узнала, что мы здесь?

– Про вас все йоги только и судачат. Лоу, ты правда давал концерт?

– Кто, я?

Я была слишком голодна, чтобы восполнять его провалы в памяти. Он же пришел в восторг от рассказа Рики о прошлой ночи и трещал без умолку. Заявил, что мы с Рики должны открыть здесь студию, а он откроет магазин гитар, и это будет бомба, а завтра мы должны непременно заняться йогой. И вообще мы слишком много времени проводим в одиночестве, групповой дух утерян, это болезнь современного общества.

Вокруг наступила тишина, большинство больных дремали, только кое-где в полутьме мерцал голубой свет мобильников. Лоу не давал мне уснуть. Потому что сам не хотел засыпать. Боялся, что я смоюсь потихоньку. Рики время от времени бросала на меня понимающие взгляды.

* * *

Мы с ней попрощались в коридоре. Испытывая неловкость от всего, что случилось, я сказала только:

– Спасибо.

– Не за что.

Больше она ничего не добавила, и я это оценила. При этом она знала, о чем я думаю: я такая же, как Лоу – уверена, что всегда справлюсь сама. Чтобы не быть никому должной. Чтобы не разочаровываться в друзьях. Упреждающая самозащита. Я внезапно осознала, что друзей у меня много, но настоящих почти нет. Только Рики.

И я обняла ее.

* * *

Когда я вернулась в палату, Лоу схватил меня за руку. Обрадовался, что я не сбежала с Рики. Я держала его за руку, пока он не закрыл глаза, да и потом не отняла ладонь. Не решилась. Я смотрела на него в темноте, ощущала его пульс и свой невысказанный страх. Я не могла представить, как буду жить, когда его вдруг не станет рядом.

Когда я попыталась высвободить руку, Лоу тут же проснулся:

– Люси?

– Что?

– Мне кажется, я отсюда не выйду.

– Ну что за глупости. Нужно только немного поспать.

– Я… боюсь, что больше не проснусь.

– Послушай, Лоу. До сих пор такого с тобой не происходило. И аппарат следит за тобой.