Годы спустя он спрашивал себя, не Жоэль ли стала той решающей гирькой на весах. Девочка без отца, к которой с ее первого дня он чувствовал то, что чувствует только отец, – желание защитить, что бы ни происходило.

Покинув почту, Мориц отправился к Ясмине и рассказал ей все. Про письмо Фанни, проделавшее путь через Средиземное море и назад, про свой ответ. Некоторые вещи надо оставить позади, сказал он.

Вот за это она и любила его.

* * *

На следующий день он обменял свой поношенный костюм на костюм итальянца из Венеции, еще более поношенный. Когда он появился в нем перед Ясминой, она застыла в растерянности, словно в их закуток вошел незнакомец, чужак. Костюм был маловат, у него был чужой запах, и он был черный. Но больше всего ее смутило, что теперь в костюме Виктора расхаживает какой-то незнакомец.

– Он мне нравился. Он был тебе к лицу.

– Я хотел, чтобы ты вышла замуж за меня.

Он сказал это с такой же твердостью, с какой рассказал о нераспечатанном письме. Так он потребовал ответного поступка с ее стороны. Навсегда закрыть дверь в прошлое. Ясмина промолчала, она поняла. Она ласково взяла его руку, привлекла к себе, прильнула всем телом, замерла в ожидании. Они не успели поцеловаться, потому что вошли Альберт и Жоэль, раздобывшие хлеба, немного сыра и оливок на ужин.

Глава 53 Марсала

Глава 53

Марсала

Я представляю разрушенный многоквартирный дом в Берлине. Проломы в стенах, кое-как заделанные кирпичом, сквозь простыню, закрывающую от взглядов с улицы, пробивается солнце. Фанни сидит за столом, чистит картошку, маленькая Анита играет в развалинах с другими детьми, внезапно раздается велосипедный звонок – почтальон. Он вытягивает из сумки письмо, доставленное авиапочтой. С итальянской маркой. Фанни бежит к почтальону, разрывает конверт, читает письмо и застывает.

– Это от папы? – спрашивает Анита.

– Нет, – говорит Фанни.

– А когда вернется папа?

– Не знаю.

Малышка чувствует: что-то не так.

– Он умер? – спрашивает она, немного подумав.

Мать опускается на горку из кирпичей.