Она уселась и пристегнула ремень.

Саймон вырулил на автостраду и погнал на север вдоль Гудзона.

— Здорово ты все проделала.

Она смотрела прямо перед собой, длинные зеленые пальцы зажаты между коленями.

Движение по автостраде разделилось: для старинных автомобилей правая полоса, для ховерподов — левая. Автомобилей было немного, зато ховерподы с туристами шли плотным потоком. Из освещенных арктическим дневным светом ховерподов туристы рассматривали Саймона и надианку, ползущих параллельным курсом в своем «мицубиси». Их, должно быть, мучило любопытство: что бы это могло означать — татуированный мужик в бейсболке и двух свитерах, везущий в малолитражке надианскую няньку. Ответ они, наверно, пытались отыскать в своих путеводителях.

Саймон сказал:

— Надеюсь, ты не обидишься, если я задам тебе один вопрос. Кем ты была на Надии?

— Я была преступник.

— Да брось. Ты воровала?

— Я была преступник, — повторила она и замолчала.

Впереди над рекой светился огнями мост Джорджа Вашингтона. Свернув на мост, Саймон сказал:

— Как только окажемся в Нью-Джерси, надо будет избавиться от машины. Я добуду ховерпод.

Надианка кивнула. Руки она по-прежнему держала между коленками.

Они уже проехали мост до середины, когда откуда-то сверху раздался голос дрона:

— Водитель «мицубиси», остановите машину.

— Не останавливаться, — сказала она.

— Я и не думал.

Он сильнее нажал педаль газа. «Мицубиси» взревела и пошла немного быстрее.

— Мы, похоже, попали, — сказал Саймон.

Дрон догнал их и теперь маячил чуть сбоку перед лобовым стеклом.