Мы добираемся до противоположного берега и высаживаемся. Половина женщин охает и ахает при каждом новом пейзаже, а другая половина погрузилась в созерцательное молчание.

– Пожалуйста, будьте внимательны, – предупреждаю я их. – Старшие девочки, держите за руки младших сестер. Мамы, тети и бабушки, я также предостерегаю вас. Мне сказали, что дорожки здесь не такие ухоженные, как у нас дома. Будьте осторожны, чтобы не упасть.

Все негромко выражают согласие. Ни одна женщина или девушка не станет противиться, поскольку знает, что я придаю уходу за ногами первостепенное значение. За годы работы врачом я видела слишком много случаев гангрены. Многие девушки умирают как листья, опавшие на осеннем ветру, как фитили ламп, сгоревшие до пепла. Девушки – бесполезные ветви на семейном древе, их держат только до тех пор, пока они не выйдут замуж, а потому их память даже не принято увековечивать: ни записей об их смерти, ни мемориальных табличек, ни траура. Что касается взрослых женщин, которые не слишком внимательно ухаживают за своими ногами, то каждая из них напоминает мне о матери.

– Маковка? – резко окликаю я.

– Я здесь!

Я замечаю ее в толпе. Она крепко держит мою свекровь за локоть.

– Тогда пойдем. Всем держаться вместе. И пожалуйста, не теряйте бдительности!

Я озвучиваю последнее предостережение:

– Мы здесь впервые. Давайте не позволим трагедии сделать этот выход последним.

Мы поднимаемся на небольшой холм и направляемся к частному павильону, где собрались наши мужчины. Кипарисы, шишковатые сосны и османтусы, а также высокие заросли бамбука окрашивают береговую линию и вершины в тысячи оттенков зеленого. Озеро простирается на пятьдесят ли, а может, и больше. Набережная выложена из камня. Мосты – один с четырьмя сотнями арок – пересекают озеро в разных местах. На склонах холмов высятся пагоды, одна тянется в небо, как лестница в четырнадцать этажей. Мимо с криком пролетает журавль. Впереди я вижу Маожэня, который подзывает меня взмахом. Когда я подхожу к нему, он берет мои руки в свои.

– Я счастлив, что ты здесь, – говорит он.

Слуги накрыли стол: пресноводные крабы, которыми славится озеро Тайху, суп, цзунцзы [48], соленья и кувшины с рисовым вином. Все рассаживаются, иногда поодиночке, иногда небольшими группами.

У Второго дядюшки и Второй тетушки свой круг: их сыновья, жены и внуки. Дядюшка по праву заслужил уважение, которое должны выказывать старейшине клана, и после стольких лет Вторая тетушка довольна, если не сказать счастлива. Чуть поодаль мальчики и девочки играют вместе, забыв о привычных разногласиях. Под нами мерцает озеро, в котором отражаются холмы и облака. Помимо лодок-драконов, по воде взад-вперед снуют прогулочные суда, украшенные парчовыми занавесками и развевающимися знаменами, на борту каждого собралась своя компания.