– Врачи пока не сделали такого заключения, – одергивает его Джоан.

– Ах да, конечно. Заключение может оказаться и похуже.

Ротботтэм хмурится:

– Мистер Мец, если мне понадобится переводчик, я сразу же обращусь к вам. – Он оборачивается к Джоан. – Девочка в критическом состоянии?

– Я… я думаю, да, Ваша честь.

– Понимаю. Однако отец ребенка все-таки изыскал возможность явиться в зал суда. От матери я ожидаю того же. Ее присутствие необходимо, поскольку даром ясновидения я не обладаю. К тому же до Рождества в моем расписании нет ни одного окна. Поэтому просьба о переносе слушания отклоняется. Даю вам двадцать минут, чтобы обеспечить явку вашей клиентки. В противном случае я отправлю к ней пристава, который доставит ее сюда насильственно. Мы продолжим в десять часов тридцать минут.

– Прежде чем она пойдет искать ответчицу, Ваша честь, мне нужно судебное постановление, – заявляет Мец.

– Вам нужно? – сухо переспрашивает судья.

– Ваша честь, в этом деле время очень дорого. Мне необходимо сегодня же утром получить документ, от которого зависит жизнь или смерть девочки.

– С какой стати?! – негодует Стэндиш. – Экстренное слушание? Сейчас?

– Потому-то оно и называется экстренным, Джоан, – ощеривается Мец.

– Значит, так, – объявляет Ротботтэм, – я хочу видеть вас обоих у себя в кабинете. Немедленно.

Джоан возвращается к своему столу, забирает блокнот и, проводив взглядом судью, бежит к выходу. Увидев в коридоре Милли, кивком подзывает ее. Как свидетельница, она имеет право присутствовать в зале суда, только когда ее пригласят для дачи показаний. В остальное время должна находиться поблизости.

– Делайте что хотите, но приведите Мэрайю! – шипит адвокат. – Когда я выйду из этого кабинета, лучше ей быть уже здесь. Не то ее притащит сюда полиция.

Прежде чем Джоан входит в кабинет судьи, Мец успевает занять самое удобное кресло. Дождавшись, чтобы Стэндиш тоже села, Ротботтэм говорит:

– Что вы творите, Малкольм? Здесь вам не Манчестер, не Нью-Йорк и не цирк, в котором вы привыкли давать представления. Это Нью-Ханаан, молодой человек. Эффектными позами здесь ничего не добьешься.

– Ваша честь, я и не думал позировать. Мне и в самом деле нужен судебный приказ, запрещающий Мэрайе Уайт контактировать с ребенком.

Джоан смеется:

– Придите в себя, Малкольм!

– Ваша честь, отвечать на подобные реплики оппонентов – ниже моего достоинства. Предлагаю говорить по существу. Когда наносимый девочке ущерб ограничивался кровоточащими ранами на руках, я уже был достаточно встревожен. Но сейчас она в критическом состоянии. Мы взяли на себя смелость связаться с экспертом, который в данный момент едет сюда с Западного побережья. Он объяснит вам, что Мэрайя Уайт демонстрирует классические симптомы синдрома Мюнхгаузена – психического расстройства, под влиянием которого она причиняет вред собственной дочери.