Даже спросонья невозможно не узнать Малкольма Меца.

– Не рановато ли вы сегодня начали рабочий день?

– Пять утра – самое работоспособное время.

– Я не знала.

Усмехнувшись, Мец спрашивает:

– Полагаю, вы уже отослали свое заключение?

У Кензи внутри как будто что-то обрывается, когда она смотрит на пустой экран компьютера.

– Наверное, – продолжает адвокат, – вы уже отправили судье отчет по факсу, чтобы до начала слушания он успел с ним ознакомиться. И все-таки я считаю себя обязанным кое о чем поставить вас в известность.

– О чем же, мистер Мец?

– Этой ночью Вера Уайт была госпитализирована.

Кензи резко выпрямляется:

– Что?!

– Насколько мне известно от моего клиента, у нее снова стали кровоточить руки, причем теперь ее состояние тяжелее, чем в прошлый раз.

– Боже мой! Кто с ней сейчас?

– Судя по всему, мать. – Помолчав несколько секунд, Мец продолжает: – Но я считаю нужным известить вас о нашем намерении это исправить. Я буду просить судью подписать приказ, запрещающей Мэрайе Уайт контактировать с ребенком. У меня есть основания подозревать, что именно она вредит здоровью Веры.

– Вы располагаете доказательствами? – спрашивает Кензи.

– Я пришел к выводу, что миссис Уайт страдает определенным психическим расстройством. Эксперт, которого я привлек к этому делу, со мной согласен.

– Понятно.

– Вы в любом случае узнали бы о произошедшем. Просто я подумал, что, вероятно, вы хотели бы получить эту информацию до начала судебного разбирательства. – С этими словами Мец кладет трубку.

Кензи включает компьютер и ждет, когда загорится экран. Свет монитора заставляет ее поморщиться: слишком много энергии сразу. И вот она начинает торопливо печатать, надеясь, что успеет навестить Веру до начала слушания. Надеясь на то, что, если девочку действительно посещает некое небесное существо, оно приехало вместе с ней в машине «скорой помощи» в больницу, а оттуда сопроводит ее в новый, безопасный дом. Кензи пишет: