– Мы с Иэном Флетчером состязались, кто кого перекричит. Потом я помню, как лежу на полу и не могу дышать. После этого не помню ничего. – Выждав эффектную паузу, Милли подается вперед. – И вдруг я просыпаюсь в больнице, Вера меня обнимает.

Судья изумленно качает головой:

– Есть ли этому медицинское объяснение?

– Насколько я знаю, Ваша честь, врачи так ничего и не поняли.

– Миссис Эпштейн, а что думаете вы сами?

Милли серьезно смотрит на судью:

– Я думаю, внучка вернула меня к жизни.

– Как вы относитесь к ее видениям?

– Я верю ей. Боже мой, если бы после того, что со мной случилось, я ей не верила, то была бы идиоткой. – Она улыбается. – Или хуже. Покойницей.

– Спасибо, миссис Эпштейн. Мистер Мец, у вас есть еще вопросы? – (Адвокат истца качает головой.) – В таком случае теперь перерыв нужен мне.

Мэрайя смотрит, как дочь выходит из зала суда вместе с Кензи. Запретительное постановление по-прежнему действует, и теперь, когда Вера выздоровела, Мэрайе, как ни удивительно, стало еще труднее соблюдать дистанцию. Она вытягивает шею, провожая своего ребенка взглядом.

Только бы Кензи хорошо позаботилась о девочке!

Заметив краем глаза Иэна, Мэрайя тут же отворачивается.

– Соберитесь, – говорит Джоан. – После доктора Фицджеральда вызовут вас.

– Так скоро?

– Да. Вы справитесь?

Мэрайя хватается за живот:

– Не знаю. Ваших-то вопросов я не боюсь, а вот Мец…